Позже женщина вернулась, очень уставшая. В руках она несла мешок. Споткнувшись, она упала на снег, встала и медленно пошла к палатке. Она едва не прошла мимо Таллис, но, заметив статую своей мамы, остановилась, подошла к ней и положила останки сына у ног тотема.
Кровь пропитала ее меха, спереди.
– Мама, – прошептала женщина, крепко закрыв глаза. – Этот человек мертв. Я убила вот этим… – Она бросила сломанный топор-рог на снег перед Таллис. – Я нашла в себе зеленую силу юности и сделала это. Зеленый ребенок во мне выскользнул из старой женщины. Я убила мужчину, который был твоим мужем и моим отцом. Я убила мужчину, который был моим мужем и отцом моих детей. Я принесла сюда его сердце, потому что до великой зимы оно любило меня. – Она вынула из мехов серую массу и протянула к статуе. Потом убрала ее обратно и слегка сгорбилась. – И я принесла домой Арака, моего последнего сына. Мой мечтающий сын рассказал, как это сделать. В этом мальчике живет душа более мудрая, чем я. В этом мальчике живет душа, которая видит дальше, чем я. В этом мальчике живет душа, которая чувствует запах других лесов. Он запомнит, что случилось здесь. Память о великом снеге будет стареть вместе с народом. Ничто не будет забыто.
* * *Вечером, несмотря на снегопад, Мечтатель вернулся к Таллис и посмотрел на нее более понимающим взглядом. И опять запел:
– Огонь горит в лесу, где летает вальдшнеп. Как тлеют мои кости, как я хочу к огню. Как я стремлюсь улететь…
Таллис почувствовала, как в ней всплеснулся сок, кора стремилась к мальчику. Ее деревянные губы страстно захотели крикнуть: Гарри, я узнала тебя, в этом мальчике живет твоя душа!
– О Старое Молчаливое Дерево, – сказал Мечтатель. – Я страстно хочу улететь на юг. Но не могу найти птичью песню, которая вдохновит меня.
Старое Молчаливое Дерево, однажды ты дало жизнь птицам, они вылетели из твоих ветвей. Приведи ко мне крылатого мечтателя. Помоги мне уйти на юг, увидеть дорогу. Арак мертв. Он знал страну. Он был близок к молчаливым деревьям. Он понимал воздух и звезды. Мой брат – охотник. Он понимает следы. Он может ставить ловушки и убивать зверей. Но нам нужны птицы. Только они могут показать нам дорогу на юг. Где они? Без них я не могу освободить беспокойный призрак, живущий в моих костях. Мои кости тлеют от желания, я хочу увидеть огни в теплом лесу.
Он долго молчал, и снег заметал его сгорбленную фигуру. Наконец он опять поднял лицо:
– Старое Молчаливое Дерево, я преображу мир своей великой магией. Я запомню этот снег. Но в моих костях живет беспокойная душа, призрак, стремящийся обрести крылья. Он рвется на свободу. Призрак птицы. Я вижу его во сне. Я вижу его высоко в воздухе. У него огромные крылья. Он летит над облаком. Он сверкает. И ревет на лету. Очень странный призрак птицы. Старое Молчаливое Дерево? Мама рассказала мне странную историю. Когда я родился, из моего рта крикнули два голоса. И один из них – голос птицы. Но все птицы улетели, когда родился мой младший брат. С тех пор мы странствуем по земле, где нет крыльев. Нет птицы, которая показала бы нам путь к надежде. Нет птицы, которую бы мы съели. Нет птицы, за которой бы мы пошли.
Старое Молчаливое Дерево… ты помнишь? Когда это произошло, ты сказала, что я должен позвать душу дерева. И вот я зову ее, душу дуба. Ты здесь. Я здесь. Наши души вместе. Но ты должна показать мне, что делать дальше.
Он подошел совсем близко к Таллис, рыжие волосы выбивались из-под мехового капюшона, из шрамов на левой щеке текла бледная кровь. Он поцеловал Таллис в губы и поглядел в ее глаза:
– Брат хорошо вырезал тебя. Ты больше, чем бабушка. Ты – душа моей мертвой сестры. Ты – душа женщины этой замерзшей земли. Брат хорошо вырезал тебя. Эх, если бы ты могла говорить! Меня отметил волк. Как я могу быть одновременно волком и птицей? Ты могла бы сказать мне. Ты бы поняла меня…
Он вернулся в палатку. Через какое-то время из палатки появилась женщина. Спотыкаясь и ежась, она прошла через летящий снег и воющий ветер. За ней шли ее сыновья. Все трое упали на колени перед Таллис.
– Мама… – приветствовала ее женщина.
– Старое Молчаливое Дерево, – пробормотал Мечтатель.
– Старая мертвая женщина, – усмехнулся Жестокие Глаза.
– Тебя сделал мой младший сын, – сказала женщина. – Мама, в этом дереве живет твоя душа. И душа моего младшего сына плачет, пытаясь объединиться с тобой. Вместе вы можете вывести нас из этого замерзшего места. Мой мечтающий сын нашел путь.
Мечтатель подошел к Таллис:
– Ты станешь огнем, горящим в Земле Призрака Птицы. Твое пламя уничтожит заклинание.
– Хватит болтать, – хмуро сказал Жестокие Глаза. – Мы выживем, если немедленно уйдем на юг. Там, брат, можешь рассказывать свою историю, пока не умрешь. Но если мы останемся еще ненадолго, то превратимся в лед.
Мечтатель вынул Таллис из замерзшей земли и через шквальный ветер унес в холодную палатку. Каким-то образом им удалось сохранить тлеющий костер. Они положили Таллис в тусклое пламя. Жестокие Глаза дул на угли, пока они не разгорелись. Таллис почувствовала укус тепла. Огонь изгнал из нее всю воду. Она зашипела, потом огонь охватил ее, и она почувствовала, как пламя прыгнуло на кору. Трое людей поднесли к ней руки, радуясь теплу. Таллис показалось, что она долго тлела, прежде чем огонь начал проникать в нее.
Женщина взяла костяной нож умершего сына и положила перед Таллис с печалью на лице. Сняв костяное ожерелье, она выплела из него три кусочка рога. Потом подняла бледную ногу убитого сына, согрела в огне и начала аккуратно снимать с нее шелковистую белую кожу. Отделив большой кусок, она разрезала его на полосы и завернула в кожу каждый кусок кости. Закончив, она опять вплела их в ожерелье, которое отдала Мечтателю. Тот повесил ожерелье на шею, спрятав в мехах память об убитом брате.
Женщина отдала нож старшему сыну, который поднял его вверх; на его повзрослевшем лице заиграла хищная довольная улыбка. Свет отразился от полированной кости. Он держал нож как меч, возможно, представляя себе, как убивает и вспарывает живот лезвием, которым его брат вырезал женщину в земле.
– Он сделан из кости утонувшего зверя, – сказала его мать. – Когда состаришься, верни его
