У меня кружится голова.
– Ты хочешь сказать, он попытался украсть что-то из хранилища Герлингов? Он бы никогда… – Я замолкаю, вспомнив полный отчаяния взгляд его тусклых глаз.
Лора ничего не говорит, но на ее лице написана жалость.
Хинтон продолжает рассказ.
– Я пытался отвести его к телеге, но он не хотел. – Его слова стали тише, и мне приходится подойти ближе, чтобы услышать, хотя все мои инстинкты кричат, что надо бежать, зарыться в одеяло и притвориться, что это еще один ужасный кошмар. Но слабый голос Хинтона пригвождает меня к месту. – Ему что-то мерещилось. Он разговаривал с людьми, которых там не было.
– Джулс, сколько времени у него оставалось? – голос Лоры мягкий, и я понимаю, что она имеет в виду: у папы кончалось время, он сошел с ума и попытался проникнуть в хранилище Герлингов, чтобы… Чтобы что?
Ее вопрос повисает в воздухе без ответа. Мне нужны все силы, чтобы удержаться на ногах.
Хинтон такой бледный.
– Я пытался привести помощь, но он не позволил, а вместо этого попросил меня посидеть с ним, сказал, что я уже ничего не смогу сделать.
– Он упрямый, – шепчу я. Я слушаю рассказ Хинтона, и смысл слов мальчика, темный, ужасный, постепенно доходит до меня. Я смотрю на него, ожидая продолжения. Его взгляд полон мольбы.
– Я сидел с ним, как он и попросил. Думал, он спал. А потом понял… – Слезы полились по щекам Хинтона. – Я не знал, что еще сделать. – Лора кладет руку ему на плечо.
– Так и моя мама ушла. Ее дни закончились, а она не сказала ни единой душе. Рано отправилась в постель, и во сне ее время истекло и сердце остановилось. – Лора изображает циферблат, двигая два пальца по кругу над своей грудью, а потом делает шаг вперед, чтобы обнять меня, но я отступаю, дрожа всем телом, словно раненый зверь.
– У него было время, – эти слова я произношу с трудом. – У него было по крайней мере несколько недель.
Оба просто смотрят на меня: на лице Хинтона – печаль, у Лоры – ужасное сожаление.
– Я знала твоего отца, Джулс, – говорит она. – Не хорошо, но знала, что он разумный человек. Если он отправился в хранилище… А последний месяц нестабильный, – сухо добавляет она, – ты это знаешь. Разум покидает тело вместе с годами.
Распространенная поговорка в Крофтоне. Слишком распространенная. Когда ты теряешь время, то теряешь и разум.
Я отворачиваюсь от них, прикрывая рот рукой, чувствуя, что мне вот-вот может стать плохо.
– Я укрыл его как смог. Они приехали в обтянутой кожей телеге, сказали, что позаботятся о нем. Я покажу тебе, если хочешь. – Хинтон опускает голову. – На дороге есть воры, готовые забрать зубы у человека, чтобы потом продать их. – Слова Хинтона звучат виновато, и, несмотря на мое горе, мне жаль его: такой юный, а уже так много повидал. – Я нашел это у него.
Мне становится трудно дышать. Хинтон держит в руке папин угольный рисунок мамы.
Я чувствую приступ тошноты, но не забираю рисунок. Это не может быть правдой. Не может. Но, глядя на них обоих, я знаю, что случилось непоправимое.
Я разворачиваюсь и бегу прочь.
Бегу, пока силы не оставляют меня, а мои ноги больше не могут двигаться. Небо уже успело превратиться из черного в серо-стальное. Я обнаруживаю себя на скалистом утесе на северной стороне озера. В полутьме оно похоже на зеркало, отражающее только туман, плывущий над его поверхностью, и сам особняк вдалеке.
Я падаю на колени перед водой. В голове все тоже как в тумане. Я понимаю, что босая и что ступни изранены и так замерзли, что я их не чувствую. Горе вот-вот поглотит мой разум.
Что-то мерцает среди камней передо мной. Не раздумывая, я протягиваю туда руку: на какую-то благословенную секунду мысли об отце отступают, и я просто смотрю на блестящую вещичку на своей ладони.
Это монетка. Золотая, сверкающая, размером со сливу, с двенадцатью зарубками по краю.
Год жизни.
Безрадостный, полуистеричный смех вырывается из горла. Только Герлинг мог уронить нечто настолько ценное. Чего стоит год, если у тебя есть столетия?
И почему я не нашла монетку вчера, не передала отцу и не спасла его?
Я представляю себе безликого Герлинга, обронившего эту драгоценность, который почувствовал, что его кошелек стал легче, но не озаботился тем, чтобы найти потерю. На его месте я бы ползала на коленях в грязи столько, сколько потребовалось бы. Я рылась бы в камнях, пока пальцы не начали бы кровоточить. Они назвали бы меня безумной. Но были бы неправы.
Я отказываюсь верить, что папа потерял рассудок. Он знал что-то о Королеве. Иначе не велел бы мне держаться от нее подальше и не потратил бы свой последний день, пытаясь проникнуть в хранилище Герлингов как вор. Но пятна, которые описал Хинтон, – откуда они появились? Я сжимаю монетку в руке так сильно, что почти вижу, как из ладони течет кровь. Его взгляд, когда мы расставались, – безумный, да. Но, скорее, обезумевший от горя, от необходимости прощаться.
Внезапно я понимаю: в подвале папа прощался со мной.
На этот раз меня тошнит.
Не дай ей увидеть себя, снова слышу я.
Он не растратил бы свою жизнь просто так. У него должна была быть причина, по которой он сделал то, что сделал.
Причина, по которой он умер на снегу за стенами Эверлесса.
Всхлип наконец вырывается из груди, и я бью кулаком по камням; в пальцах все еще плотно зажата монетка. Я встаю, ничего не видя от слез, и швыряю ее так далеко, как только могу. Описывая дугу, маленькая золотая вспышка исчезает в темных водах.
Голова мигом просветляется, оставляя лишь холодную ярость.
Мой отец умер здесь, и я узнаю почему. А потом заставлю виновных в этом заплатить за мою потерю.
Клянусь.
9В деревне жил мужчина, которого мы за глаза звали Призраком. Азартный игрок, он отдавал свою кровь и кровь своего сына почти постоянно и победил Эдвина Дуэйда в сложной партии, выиграв две сотни лет – достаточно, чтобы восстановить собственное растраченное время и дать даже больше им обоим. Но, вернувшись домой с кошельком, тяжелым от кровавого железа, он увидел, что мальчик лежит на полу. Его сердце остановилось. Несмотря на всю свою удачливость в картах, Призрак просчитался: забрал слишком много времени у сына в погоне за наживой.
Теперь он спит на улице, проживая каждый злополучный час своих двух столетий на глазах у общественности, как ходячее предупреждение для всех.
Я раньше считала, что это очередная байка отца, пока сама не увидела Призрака в переулке с тавернами, в которых спокойно заберут ваш последний час в обмен на выпивку – тела появлялись в
