Добравшись до витринного проема, оставшегося без стекла, Трэш, осмотрев прилегающую территорию, убедился, что странные люди покинули автостоянку, оставив на местах своих пиршеств россыпи костей и черепов. Рядом не просматривается ни намека на движение, подозрительные звуки тоже не раздаются.
Хотя нет, вон где-то в отдалении проехала машина, выдав себя взвизгом шин при торможении, мотор не слышно совершенно.
Сходил до угла, высунувшись, уставился в сторону многоэтажных домов. В одном из них бушевал пожар, огонь вырывался сразу из десятков окон, и незаметно, чтобы кто-нибудь торопился его тушить.
Этим интересные зрелища не исчерпывались – по дороге, вырывавшейся из скопища промышленных строений, двигался человек. Шагает медленно, подволакивая ноги, характерно раскачивая торсом и все время суетливо двигая головой. С этим все понятно – очередной «странный», и нет сомнения, что похож на обычного человека, как внешностью, так и чистотой одежды, по неповоротливости заметно.
А вот что промелькнуло там, за детской площадкой по другую сторону дороги? Что-то, похожее на чересчур крупного человека, но очень уж быстрое, движения резкие, выверенные, а походка необычно-подпрыгивающая. В поле зрения непонятное существо попало на долю секунды, но этого хватило, чтобы заставить занервничать.
Все непонятное может оказаться опасным, а Трэшу сейчас требуется абсолютный покой.
Где-то правее и не так уж и далеко треснула короткая, на два патрона, автоматная очередь, вслед за этим по небу на низкой высоте промелькнуло что-то крестообразное, быстрое, жужжащее, напомнившее погоню по реке, когда за Трэшем следили с воздуха. Вот только этот дрон (если это действительно он) выглядел охотящимся хищником, а не беспомощным наблюдателем.
Насторожившись еще больше, крадучись и прячась за любым намеком на укрытие, обошел по периметру немаленькое здание, знакомясь с окрестностями, изучая схему выходов и наблюдая за то и дело появляющимися в поле зрения «странными». Все они двигались в одном направлении – в сторону горящего многоэтажного дома.
Изучив супермаркет по периметру, начал подробно исследовать подходы к зданию и выходы из него, легко расправляясь с замками. Обнаружил удобные и малозаметные лазейки в торговый зал, осмотрел некоторые служебные помещения, ничего подозрительного нигде не встретилось, везде тихо и спокойно. Складывается впечатление, что об этом месте все позабыли, судя по стрельбе и прочему, главное веселье происходит где-то дальше в городе, там явно творится что-то невообразимое.
Короткая прогулка изрядно вымотала. Несмотря на обильную еду и длительный сон, силенок у Трэша особо не прибавилось, ведь жизнь трепала его долго и упорно. Придется надеяться, что здесь и дальше тишину не разбавят неприятные события, потому как неизвестно, сколько времени займет восстановление.
Да и сможет ли он вообще восстановиться после такого? Не факт. Пока спал, отвалилось несколько фрагментов броневых пластин, а из дыры в левом боку натекла немалая лужа гноя. С этой раной дела откровенно плохи, а как себе помочь, Трэш не представлял. Только и сумел, что обтереться пачками бумажных полотенец.
Направляясь к знакомым стеллажам, уже не первый раз обратил внимание на то, что они лишь одни из многих, похожих друг на дружку съедобным содержимым. Чуть отъевшийся организм начал наглеть, настойчиво намекая насчет разнообразия, и Трэш, остановившись, ухватил самую большую жестянку. В помещениях, как помнилось еще по фурам, он видел хуже, чем на открытом воздухе, но не настолько уж плохо, чтобы, напрягая глаз, не различить текст.
Что значит «тушенка»? Съедобно ли это вещество? Если да, то каково на вкус?
Проверил самым примитивным способом – пробил дыру когтем и принюхался. Пахло интригующе – специями и чем-то незнакомым, но намекающим на что-то невыносимо приятное, заставляя желудок заволноваться. Попытался высыпать содержимое в рот, но оно оказалось слишком плотным и покидать банку отказалось.
Расширил дыру, встряхнул энергичнее, и в рот плюхнулся сочный комок. Трэш заворочал языком и челюстями, а затем замер, неожиданно ощутив то, что не ощущал до этого ни разу, даже близко ничего подобного с ним не случалось.
Он в один миг осознал, что кукурузные початки, сухой хлеб, консервированный горошек, маслины без косточек, маринованные шампиньоны и даже кремовый торт – это вовсе не вкусная еда.
Да это вообще не еда, это почти что отходы жизнедеятельности.
Настоящая еда – тушенка!
Величайшее сокровище мира!
Бальзам для истерзанного лишениями желудка!
Лучшее лекарство, заставляющее забыть о боли и слабости!
Это именно то, что хочется уплетать целую вечность, без перерывов на сон!
Трэш не успокоился, пока не прикончил все до последней банки. Не везде тушенка оказалась настолько же качественной, как в первой, но даже в самых печальных случаях она не шла ни в какое сравнение с оливками, грибами и прочей смехотворной ерундой.
Он не ел, он смаковал и наслаждался.
По мере наполнения желудка крепла непонятно откуда взявшаяся уверенность, что это не просто еда, это еще и лекарство. Питаясь тушенкой, Трэш сможет быстро восстановить самые страшные раны, вернуть былую скорость и силу.
Жестянки закончились, но он нашел похожие. Назывались они по-другому, и в написанном мелкими и неудобными буковками составе не значились ни свинина, ни говядина. Рыба в масле, в томате, в собственном соку, жирная и пахнущая совершенно иначе. Но тоже ничего, есть можно, желания вернуться к консервированной кукурузе не возникло.
Хотя все эти банки можно без жалости обменять на единственный кусок тушенки.
Пошатываясь от съеденного, заставляя себя держаться, не падая, где стоит, Трэш направился к углу, который, после проведенной рекогносцировки, счел наиболее безопасным. Стеллажи здесь не сплошные, через щели в них можно обозревать зал, и завалены они хлебобулочными изделиями. С точки зрения нового, просветленного тушенкой чудовища – никчемный продукт, следовательно, если кто-то за ним и заявится, то в последнюю очередь, перед этим перепробовав все прочее.
Остается надеяться, что Трэш выспится раньше, чем это случится.
* * *Пробудившись, даже не сразу понял, что это явь. Давно так себя не ощущал или даже вообще никогда.
Ну да. Точно. Никогда такого не было. Поразительно, но впервые за все время у Трэша ничего не болело. Да, печет в левом боку и на спине, но не сильно, даже не раздражает, почти ласково. И еще тело зудит в тех местах, где сильнее всего пострадало от огня. Но это ни капли не напрягает.
Может,
