Любая другая девушка на ее месте не колебалась бы ни секунды — тут же радостно ответила бы согласием.
Почему же ей так сложно решиться?..
ГЛАВА 10
Новый день начался, а тревоги остались вчерашними. Гвендолин чувствовала себя заводной куклой: она все делала механически, душа ее в этом не участвовала — лишь беспокойно металась пташкой где-то под кучевыми облаками, не находя себе места. К тому же выдался выходной, и не требовалось заниматься с учениками. Возможно, тогда Гвен хоть немного отвлеклась бы. А так пришлось помогать Талуле с уборкой и стиркой, но занятыми оказались руки, а не голова.
Покончив с делами по дому, Гвендолин пила чай у себя в комнате, перелистывая страницы уже не раз перечитанной книги, которую ей подарили в пансионе за успехи в учебе. Как она тогда гордилась собой! Как была наивна, веря, что в мире для нее нет ничего невозможного! Теперь на смену восторженным мечтам пришла неуверенность. Но у Гвен еще оставалась надежда, что история Арчибальда заинтересует издателя. Это стало бы прекрасной компенсацией за пережитые волнения.
— Госпожа Гвенда! — Талула влетела в комнату без стука, бледная и испуганная, словно увидела призрака. — К вам гость! — выпалила она, прижимая ладонь к груди, вздымающейся под серым саржевым платьем.
Гвен ожидала альда Линтона и тут же поспешила вниз, даже не подумав, что служанка вряд ли переполошилась бы из-за приезда сквайра. А стоило бы.
— Это вы? — прошептала она ошарашенно, увидев визитера.
Эмрис Торнбран огляделся, словно для того, чтобы убедиться, что в классной комнате никого больше нет, и развел руками:
— Это я. А вы желали бы видеть на моем месте кого-то другого?
Гвен почувствовала, как румянец заливает ее щеки, но ей достало сил не отвести глаз.
— Что вам угодно? — спросила она сдержанно.
— Скажем, мне угодно извиниться, — бросил он безразлично. Такой тон никак не сочетался с просьбой о прощении. — Вчера я повел себя грубо. Не ожидал, что вы окажетесь столь трепетным созданием, но, прочитав вашу рукопись, понял, как был не прав. Шутить над вами — все равно что смеяться над ребенком.
— Вы читали рукопись? — Гвен побледнела так же стремительно, как только что покраснела. — Но как же…
— Кто-то оставил ее в библиотеке. Я заглянул лишь в самое начало. Читать дальше, признаюсь, не смог. Устал смеяться.
Сказанное прозвучало так обидно, что девушке пришлось закусить губу, чтобы сдержать слезы и не наговорить магу ответных дерзостей. Вместо этого Гвен с достоинством кивнула и проговорила ровным голосом:
— Я принимаю ваши извинения, альд Торнбран. И не смею вас больше задерживать.
— Жаль. Я как раз собирался задержаться. Хотел поговорить с вами о вещи, украденной из моего замка.
— О вещи? — Гвен захлопала ресницами, на которых все-таки блеснули слезы. — Значит, он… она… ваша?
— Не уверен. В замке Торнбран довольно предметов, о происхождении которых я имею весьма смутное представление. Но то, что попавшая к вам вещица украдена именно из замка, сомнению не подлежит. Давешние разбойники это подтвердили. Выслушали бы вы меня вчера, уже знали бы. Так что, желаете, чтобы я обратился в Службу правопорядка и вы продолжили общение уже с их представителями, или решим вопрос без лишнего шума?
Больше всего Гвендолин хотелось выставить неприятного господина за двери и никогда больше с ним не встречаться. Но, если Эмрис Торнбран говорил правду и шар украден у него, маг и правда вернется с людьми из Службы правопорядка. В лучшем случае это чревато сплетнями, которые расползутся по деревне, а в худшем — разоблачением ее обмана. Ни того, ни другого нельзя было допустить. Да и разве Гвен не хотела вернуть магическую вещь владельцу? Пусть забирает и уходит!
— Подождите минуту, — попросила она. — Сейчас я принесу шар.
Сходить в комнату за магической вещицей много времени не отняло, но, возвращаясь к гостю, Гвендолин отчего-то замедлила шаг. Шарик привычно согревал руки, и мысль, что его придется отдать, заставляла девушку с сожалением хмуриться. Но разве у нее был выбор?
Войдя в класс, где ее ожидал альд Торнбран, Гвен подала ему недавнюю находку. Маг протянул руку, но, не успев коснуться шара, резко ее отдернул.
— Положите на стол, — приказал он.
Девушка нехотя подчинилась. Почудилось, что шарик не желал покидать ее ладонь, он сделался вдруг тяжелым, так что Гвендолин пришлось сжать пальцы, чтобы ненароком его не выронить. Но в итоге шар все-таки медленно скатился на столешницу.
— Занятно, — пробормотал альд Торнбран, одарив Гвен подозрительным взглядом.
— Что именно? — полюбопытствовала она.
— Все. — Он усмехнулся, как в тот раз, когда просил поцелуй за информацию. — Хотите маленький фокус?
Гвендолин замотала головой, но маг ее ответа не дождался. Ткнул в каменный шарик пальцем, тот откатился на несколько дюймов и потемнел, а золотистые прожилки налились красным, словно кровью.
Гвен пораженно охнула и отступила от стола.
— С вами, полагаю, он так не своевольничает? — спросил Эмрис Торнбран. Маг выглядел недовольным и озадаченным. — Можете взять его? Впрочем, о чем я? Он пробыл у вас несколько дней, вы наверняка не раз держали его в руках. Понимаете, что это значит?
— Нет.
— Действительно, где уж вам, — отмахнулся маг. — Шар — магический артефакт. Подобные вещи наделены характером и сами выбирают себе хозяев. Этот выбрал вас.
— Но почему?
— Понятия не имею. Но собираюсь выяснить. Мне, знаете ли, неприятна сама мысль, что артефакт — замечу, артефакт, принадлежащий мне, — выбрал какую-то… учительницу!
Гвендолин оскорбленно вздернула подбородок. Учить детей — достойное занятие, и она не «какая-то». Но магу, увлеченно разглядывающему почти до черноты потемневший шар, ее чувства были безразличны. Обида вскипала в душе, и Гвен бессознательно потянулась к единственному в последние дни источнику спокойствия. Шар
