– И что это значит?
– Его изменила Дверь Альбукерке, – пояснил Майк, – но не так, как мы думали.
– Значит, он изменился, но не сошел с ума?
– Да. У этого Бена просто несколько иные воспоминания и иной опыт.
– У этого Бена? – Реджи мгновение смотрел на друга. – Я так понимаю, что есть несколько вещей, о которых ты мне не рассказываешь.
– На данный момент даже не несколько, – сказал Майк. – Тут были кое-какие… изменения.
– Они там что, людей клонируют?
– Нет.
– Серьезно, там всё в порядке?
Майк не смотрел на экран.
– Там именно то, что тебя тревожило.
– Меня тревожило несколько разных вещей.
– С проектом есть кое-какие сложности. С самой Дверью.
– Что за сложности?
– Я лучше пока не скажу. Мы тут пытаемся с ними разобраться.
– Мы?
– Ага. Я, Артур и вся остальная команда.
Реджи на экране планшета подался вперед:
– У тебя там не начался стокгольмский синдром[58], нет?
– Как мило!
– Отвечай на вопрос.
– Нет, не начался.
– У тебя все нормально? Ни стресса, ни пресса?
– Не больше, чем можно ожидать в такой ситуации, я полагаю.
– Так что происходит?
– Не думаю, что смогу вот так запросто все тебе объяснить.
На лице Реджи промелькнуло сердитое выражение:
– Почему же?
– Потому что это сложно и потому что я тебя знаю, – сказал Майк. – Знаю твои реакции. Выйдет мало хорошего, если ты сейчас заявишься сюда с кучей народу и начнешь контролировать все до мелочей.
– А ты думаешь, что я так и поступлю. – Вопросом это не было.
– Я не думаю, я знаю.
– А почему нет? Ты говоришь мне, что здание разрушено, уничтожено дорогостоящее оборудование, что один из моих заместителей не сошел с ума, а каким-то образом превратился в другого человека. В такой ситуации взять на себя контроль будет нормальной реакцией.
– Потому что ты просил меня присмотреть за тем, что тут происходит, и во всем разобраться, – сказал Майк. – Я этим и занят, и я собираюсь обо всем тебе рассказать. Потом. В точности так, как мы договаривались, когда ты меня вербовал.
Они воззрились друг на дружку через экран.
– Мне нужно, чтобы ты нашел способ все там по максимуму урегулировать, – напомнил Реджи.
– Не уверен, что прямо сейчас это возможно.
– У тебя есть время до конца недели.
– Хорошо, – сказал Майк, – спасибо.
– И лучше бы тебе к тому времени иметь множество ответов. А не то…
– А не то что?
Реджи не улыбнулся.
– А не то пеняй на себя. – Он протянул руку, и экран потух.
В кухонной зоне трейлера вздохнула Джейми:
– Могло бы и получше пройти.
Майк перевернул планшет экраном вниз.
– А могло бы и похуже.
– Правда?
Он кивнул на планшет:
– В худшем случае я увидел бы, как он берет все под свой контроль, выгоняет нас из кампуса и устраивает полномасштабное расследование.
– Он не может этого сделать.
– С его-то связями? Конечно, может. Держу пари, он вполне способен под соусом учений забросить сюда сотню морпехов из Кэмп-Пендлтон[59] в течение получаса или около того. И тогда мы никогда не узнаем, что тут происходило.
Джейми набычилась.
– Так что, – заключил Майк, – у нас есть время до конца недели. И надо вернуться к работе.
– Да, – сказала она. – Ты секса хочешь?
Майк уставился на нее.
– Прямо сейчас?
– Ага.
– Почему?
– Потому что первые несколько раз получилось замечательно, – отозвалась она, – независимо от того, кем ты в итоге оказался. А еще мы сможем на некоторое время отложить просмотр записей с камер видеонаблюдения…
– Но нам нужно…
– У меня тоже есть нужды.
– И я буду рад их удовлетворить, раз тебе хочется, – сказал Майк, – поверь мне. Но записи просмотреть надо.
* * *На видеорегистраторе стояла система индивидуальной кодировки, и воспроизвести записи можно было только в диспетчерской. Джейми была практически уверена, что смогла бы написать патч, чтобы просмотреть их в комнате заседаний, но все сошлись на том, что незачем терять время. Если в диспетчерской опасно, то и с комнатой совещаний та же история.
Стоя за креслом Джейми, Артур опирался на свою трость. Теперь, как заметил Майк, ученый действительно использовал ее по назначению, а не таскал в качестве показушного аксессуара.
– Оказывается, – сказала Саша, глядя вниз, на павильон, – у нас до фига тараканов.
– Они смелеют, когда никого нет поблизости, – ответил Майк. – Это у них быстро.
Олаф посмотрел через окно вниз.
– Их там, должно быть, сотня.
Майк встал рядом с Сашей и тоже глянул в окно. Десятки и десятки крохотных точек перемещались по павильону, словно дрейфующие комочки пыли.
– Вероятно, их еще больше. Моя мама говорила, что на каждого осмелившегося выйти на свет таракана приходится девяносто девять его трусливых собратьев, которых не видно.
Саша тряхнула головой и отошла от окна:
– Засранцы мелкие.
– Как будем действовать? – Джейми оглядела их из своего кресла. – Промотаем запись назад? Начнем сначала?
На каждом из трех экранов было по серому квадрату. Камеры видеонаблюдения на Точке Б в какой-то момент прекратили съемку. Две из них накрылись практически одновременно, третья продержалась на пятнадцать секунд дольше.
Саша опустила руки на спинку кресла.
– Разве мы знаем, где это начало?
– Давайте начнем за тридцать секунд до того, как сработала сигнализация, – распорядился Артур.
Джейми положила руку на трекбол, подвигала им, кликнула правой кнопкой, снова сдвинула его и снова кликнула. Потом ее пальцы вернулись к клавиатуре и запорхали над кнопками. На трех серых квадратах появилось снятое под разными углами изображение Точки Б.
– Ладно, – сказала Джейми, – все готовы?
Майк отошел назад в поисках оптимального места, откуда ему будут видны все три монитора:
– Да.
Артур кивнул. Олаф скрестил руки на груди. Саша только прикусила губу.
Джейми запустила воспроизведение. Изображения ожили, хотя на них ничего не двигалось, лишь методично мигали красные сигнальные огни. В углу замелькали цифры тайм-кода.
Вторая камера была направлена прямо на кольца, и сквозь них виднелись мигающие сигнальные лампы главного павильона. Майк вспомнил, что именно под таким углом впервые наблюдал переход Олафа.
Ничего не происходило. Ни на одном изображении.
– Теперь сигнализация может сработать в любую секунду, – предупредил Артур.
На картинке с первой камеры появился луч света.
– Это дверь, – сказал Майк. – Нил проверяет все, прежде чем запереть помещение.
Глаза Саши широко раскрылись, и она поднесла руку ко рту.
Джейми протянула руку и кликнула мышкой. Все три изображения замерли.
– Мы действительно хотим это увидеть?
Саша закрыла глаза и шепнула в ладонь что-то, прозвучавшее как «да ять».
– Это наш долг перед Нилом, – сказал Артур. – Он работал над этим проектом почти столько же, сколько ты. Он не хотел бы, чтобы мы проявили слабость.
– Думаю, он хотел бы сейчас стоять рядом с нами, – пробормотал Олаф.
Майк положил руку Джейми на плечо. Она сжала его ладонь. Муравьишки тут же притащили картинку, где они находятся в таком же положении. Он. Она. Артур. Рука Майка на ее плече. Ее злобный крик.
Он направил муравьишек решать новые задачи. Каталогизация. Систематизация.
Джейми потянулась к мышке.
Изображения ожили, и картинка со второй камеры потемнела. Остались только белые мерцающие линии
