разбить список кандидатов в маньяки на пять частей, по районам, чтобы люди не мотались через всю Москву понапрасну, не теряли зря времени. Проверить алиби трех десятков – уйма времени. А время – это единственное, что сейчас в дефиците.
Боря положил в сумку свой личный «джентльменский набор». Нож, дождевик, резиновые перчатки. Володя стоял посреди комнаты и молча наблюдал за действиями сожителя. Вид у него был несчастный. Он всегда страдал, когда Боря уходил «на работу». Придурок слабохарактерный. Идиот малахольный.
– Что? – поинтересовался Боря с язвительным смешком. – Опять совесть мучает? Выпей аспирин.
– Послушай… Послушай… – на лице Володи отразилось смятение. – Ты не можешь больше так поступать.
– Почему это? – оскалился тот. – Очень даже могу. Еще как. Хочешь поспорить?
– Не хочу, – ответил Володя. – Только сумасшедший спорит на человеческую жизнь. Или чудовище.
– Я знаю, – Боря улыбнулся еще шире. Он поднял сумку, повесил ее на плечо. – Надеюсь, ты будешь послушным мальчиком.
– Я не могу больше, – печально признался Володя. – Мне страшно.
– Когда тебе не было страшно? Ты всегда боишься. Всегда. Ведешь себя, как слюнтяй. На тебя тошно смотреть.
– Ты не должен этого делать, – повторил Володя. – Просто ты не понимаешь…
– Нет, это ты не понимаешь, – Боря почувствовал, как в груди вскипает бешенство. Это было плохо. Он не имел права выходить из себя. – Ты ничего не понимаешь. Тебе не пришлось вытерпеть и сотой доли того, что вытерпел я по вине этой твари. – Он поставил сумку на пол, подошел к собеседнику, заглянул тому в глаза. Володя не выдержал взгляда, отвернулся. – И теперь ты обязан мне помогать. Обязан!
– Я и так помогаю тебе, – промямлил Володя.
– Я вижу. Стоишь тут, распускаешь нюни, как трехлетний сопляк. Не мешай мне. Я делаю то, что делаю. Володя посмотрел на собеседника. Боря с вызовом уставился на него. Он был сильнее и знал это. Никогда еще, ни разу, Володя не мог выдержать ответного взгляда. Характером не вышел. Так случилось и на этот раз. Боря поздравил себя с очередной маленькой победой.
– И никогда больше не заикайся об этом, – медленно и веско проговорил он. – Твое дело молчать и помогать. Помогать и молчать. Этим и занимайся, если не хочешь нажить крупные неприятности.
– Ты хочешь сказать, что… можешь убить меня?
– Вот именно, – солгал Боря. Он-то знал, что никогда не сможет убить Володю. Не потому, что жаль, а просто они слишком сильно привыкли друг к другу. Привязанность, переросшая в нечто большее. Володя стал неотъемлемой частью Бориной жизни. Что-то вроде любимой игрушки, талисмана, вещи, к которой привыкаешь настолько, что не решаешься выбросить, даже когда в ней отпала необходимость. Володя хранил в себе воспоминания. Для Бори он олицетворял собой освобождение. Разрушенный кокон одиночества. В нем было все. Родительская забота. Братская любовь. Безграничная дружба. Даже то, что Володя постоянно ныл, не могло отвратить от него Борю. Напротив. Именно за счет этого нытья Боря самоутверждался. Ощущал себя ПО-НАСТОЯЩЕМУ сильным человеком. Убитые шлюхи в счет не шли. Овцы. Грязь под ногами. Давя таракана, силу не почувствуешь. Только отвращение. Когда же Володя исчезал, Боря маялся, хотя никогда не говорил об этом. Володя был ему необходим.
– Вот именно, – повторил он. – Легко. Помни об этом и старайся не злить меня понапрасну. Просто будь хорошим, послушным мальчиком.
– Я постараюсь, – вздохнул Володя. – Честно, постараюсь.
– Молодец. – Боря прошел к двери, поднял сумку, забросил на плечо. – Надумаешь выйти на улицу, не забудь запереть за собой дверь.
– Хорошо. Конечно, он пойдет на улицу, думал Боря, направляясь в кухню. Володя часто встречал его у подъезда. Но только не сегодня. Сегодня все будет иначе.
– И не торчи больше у дома. Своей страдающей рожей ты привлекаешь слишком много внимания.
– Хорошо. Как скажешь.
– Уже сказал, – отрубил Боря. Он выглянул в окно. Осмотрел проулок, очередь у овощного ларька. Машины перед подъездом. Интересно, подумал Боря. Если бы вчерашний лейтенантик узнал, кто прошел мимо него, как бы он запрыгал? Небось ругал бы себя последними словами. Был шанс прыгнуть в старлеи, а то и в капитаны. Прозевал ты свой шанс, летёха. Боря прошел в прихожую, приоткрыл дверь, послушал глубокую подъездную тишину и выскользнул на площадку. Через несколько минут он уже выходил на улицу. Сегодня придется обойтись без машины. Не стоило слишком часто «мелькать». Иномарки все-таки приметней отечественных авто, а неосмотрительность порождает подозрительность.
Саша вошел в главный операционный зал банка «Кредитный» и остановился, озираясь, отыскивая взглядом Наташу. Девушка сидела за конторкой, на месте Аллы Ладожской. Перед окошком выстроилась небольшая очередь. Саша расплылся в улыбке. Нравилась ему Наташа. За спиной оперативника выросла могучая фигура охранника:
– Добрый день, я могу вам чем-то помочь? Саша повернулся. На лицо охранника набежала тень озабоченности. Несомненно, он еще не успел забыть вчерашнюю встречу.
– Можешь, голубчик, можешь. Управляющий на месте? Мне надо бы с ним пообщаться. Приватно. Охранник озаботился еще больше:
– Здесь управляющий. Пойдемте. Они прошли через зал. По пути Саша поймал заинтересованный взгляд Наташи и приосанился. Для солидности. Кабинет управляющего располагался в дальнем углу зала. Хороший был кабинет, не очень большой, но со вкусом обставленный. Когда охранник открыл дверь, управляющий как раз разговаривал по телефону. Увидев входящего Сашу, он несколько переменился в лице, бормотнул: «Перезвоню позже» – и, повесив трубку, повернулся к посетителю. Спросил с ледяным официозом в голосе:
– Слушаю вас?
– Да вы меня, похоже, не признали, – «изумился» Саша. Он нисколько не смутился холодным приемом. – Вот уж не думал, что у управляющих крупными банками такая короткая память. Я приходил вчера к вам по делу. Неужто запамятовали?
– Я все помню, – отрубил управляющий. Очевидно, за вчерашний день он успел переговорить с руководством и, по совету, не иначе, держался крайне независимо и даже с некоторым снисхождением. – Что вам угодно? У меня мало времени.
– Мне угодно снять показания с вашей сотрудницы.
– С которой конкретно?
– С Наташи Раменской.
– Вот оно что, – управляющий отрицательно покачал головой.
– Даже не думайте. У нас тут не государственная богадельня. Раменская сейчас особенно загружена работой. В связи с отсутствием Ладожской.
– Но ее наверняка можно кем-то подменить? – Саша плюхнулся в кресло, улыбнулся и подмигнул управляющему. – Незаменимых людей в этой стране нет. Кто сказал?
– Мне все равно, кто это сказал, – отрезал тот. – В данный момент меня волнует только нормальное функционирование вверенного мне учреждения. Так что придется вам вызывать Раменскую после работы.
– Вы ошибаетесь, – еще шире улыбнулся Саша. – У меня с собой повестки. В одну я сейчас впишу фамилию Раменской. Во вторую – вашу.
– На каком основании? – насторожился управляющий.
– На том, что вы пытаетесь воспрепятствовать проведению следственных мероприятий. А ведь речь идет об убийстве. Даже об убийствах. Нам будет любопытно узнать, каковы причины такого горячего желания затормозить ход следствия. – Саша раскрыл сумку-»визитку», вытащил несколько чистых бланков.
