Сложность заключалась в том, что ни Волин, ни кто другой не мог сказать точно, в каком именно месте появится «Марина». Честно говоря, Волин немного боялся. Убийца уже доказал, что он умен и с фантазией у него все в порядке. Ему уже не раз и не два удалось обвести всех вокруг пальца. Наверняка и сейчас он тоже задумал какую-то каверзу. Знать бы, какую… Хотя бы примерно. Сидя в прокуратурской «Волге», психиатр Чигаев, капитан-спецназовец, Волин и местный участковый изучали подробную карту района.
– У нас пять снайперских точек. Вот тут, тут, – он тыкал пальцем в карту, – вот здесь, на крышах, и вот здесь еще. Восемь групп быстрого реагирования. Ждут в машинах. Плюс двенадцать передвижных патрулей. По нашему сигналу они немедленно прибудут к нужной точке.
– А что с наблюдением? – спросил Волин.
– Мои парни просматривают все соседние улицы. Ребята из «наружки» держат второе «кольцо» наблюдения. Местные парни – третье «кольцо». Плюс наши люди дежурят у всех выходов ближайших станций метро. На «Крестьянской заставе» и на «Пролетарке». Связь постоянная. Мышь не проскользнет, муха не пролетит. Как только она появится, мы ее заметим. С такой-то внешностью. – Капитан-спецназовец хмыкнул, покачал головой не без некоторого уважения. – Это же додуматься надо, морду себе изрезать. Сильна баба. Характерец там – будь здоров.
– Я тоже об этом подумал, – вздохнул Волин. На панели «Волги» нет-нет да и вспыхивал огонек передатчика. Сквозь несмолкающий треск помех волнами накатывали голоса:
– Я Семнадцать-ноль три. Вижу женщину. Сворачивает с Качалинской на Стройковскую. Ноль четыре, движется в твою сторону.
– Семнадцать-ноль четыре. Принял. Вижу женщину. Лицо отчетливо. Порезов нет. Отбой.
– Два-шесть девять – «Базе», заканчиваю объезд территории. Объект не замечен. Как поняли? Прием. Волин брал микрофон и бубнил:
– «База» – Двойке-шесть девять. Понял тебя. Отбой.
– Цапля-пять, вижу молодую девушку. Сворачивает с Талалихина на Малую Калитниковскую. Движется в направлении «Дома». Входит во двор. Цапля-пять, объект потерян.
– Цапля-шесть, объект принял. Вижу отчетливо. «Дом» – код его, Волина, дома. «Цапля» – позывные снайперских команд. Даже как-то странно об этом думать. Ловить маньяка-убийцу у своего собственного дома. Поначалу, получая сообщения об активности в районе «Дома», Волин начинал заметно нервничать. По истечении трех часов ожидания ощущение это притупилось. Он почти перестал волноваться. Разве что самую малость. Сейчас Волин потянулся к рации:
– «База» вызывает Цаплю-шесть, опишите объект.
– Цапля-шесть, вас понял. Девушка. Рост около ста семидесяти пяти. Длинные светлые волосы. Короткая коричневая куртка. Джинсы. На плече ярко-красная спортивная сумка. Чуть подпрыгивающая походка. Катька. Она так ходит. Как журавль. Даже на аэробику записалась. И помогло ведь. Сейчас уже походку не узнать. Позанимается еще с полгодика – и будет полный ажур. Волин почувствовал, как неприятные мурашки бегут от лопаток к пояснице. Он вдруг подумал о том, что и у его дочери тоже контральто. Ломкое, правда, но вряд ли данное соображение остановило бы «Марину-Борю». Как хорошо, что она успела вернуться домой прежде, чем на улице началась страшная охота взрослых.
– «База» – Цапле-шесть. Ведите объект, – сказал он. Капитан-спецназовец бросил на Волина удивленный взгляд.
– Ты что, ее знаешь?
– Это же Катя. Дочка Аркадия Николаевича, – пояснил участковый.
– Да ну? – капитан присвистнул. – Вон оно чего.
– Цапля-шесть. Объект следует к третьему подъезду. Входит в дом. Объект потерян.
– «База» – Цапле-шесть. Отбой. Волин положил микрофон на панель, откинулся на сиденье. Спросил, повернувшись к психиатру:
– Как по-вашему, Наум Яковлевич, этот Володя, он притворялся? Чигаев взглянул на него:
– Притворялся в чем?
– Когда выдавал себя за Марину?
– Не думаю. Скорее всего мы имеем дело с необычным случаем деперсонализации личности. Проще говоря, с шизофренией. Марина – одна из мнимых личностей Володи. Как, впрочем, и Боря.
– Вы полагаете, Марина ничего не знала о Боре и Володе?
– Возможно. Случаи, в которых каждая личность знает обо всех других, невероятно редки. Это так называемые идеальные случаи, – психиатр покачал головой. – Если бы мы с самого начала знали, что Володя Рибанэ подавал заявление на операцию по изменению пола, версия с шизофренией стала бы превалирующей. Но… – Чигаев развел руками.
– А зачем Боря пугал Марину? Ведь в реальности он не смог бы ее убить, не погубив себя.
– Разумеется. Поэтому и пугал. Очевидно, Боря хотел стать личностью-доминантом. Понимаете, при деперсонализации контроль над разумом может взять только одна из личностей. Володи Боря не боялся. Субъективные личности, как правило, гораздо сильнее личности объективной. Ведь кто такой Боря? Это вторая сторона Володиного «я», вобравшая в себя все самое худшее, что было в объективной личности.
– То есть в Володе?
– Именно. Боря возник под влиянием стрессовой ситуации. Володя пережил сильное психическое потрясение, и его разум, защищаясь, создал личность-отстойник. Борю. И эта «субъективная» личность приняла на себя все зло, обрушившееся на Володю в жизни. Но именно поэтому Боря сильнее Володи. Психологически. Он не боится Володи. А вот Марина – другое дело. Она – результат сильного Володиного желания стать женщиной.
– Но ведь ему отказали в клинике? – спросил капитан-спецназовец. – Я думал, в таких ситуациях пациентов оперируют.
– Конечно. Если бы заявление подала МАРИНА, так бы и произошло. Но весь фокус в том, что Марина ничего не знала о Володиной поездке. Она-то считает себя НОРМАЛЬНОЙ женщиной. Ну, разве что с небольшими физиологическими отклонениями.
– Кстати, – капитан кашлянул. – А как насчет груди? У нее же настоящая женская грудь, я сам видел.
– Видите ли, – Чигаев усмехнулся, – если вы сегодня же начнете принимать женские гормоны и будете делать это ежедневно в течение… ну, скажем, года, то у вас тоже сформируются вторичные половые признаки женщины. Перестанет расти волосяной покров на лице, обозначится грудь. Судя по всему, Марина или Володя поступили именно так. Не сомневаюсь, что для Михаила Газеева достать подобные препараты и получить подробнейшую консультацию по их применению не составляло труда. Ему нравилось иметь подобного сексуального партнера. Между прочим, на Западе такие «полутрансвеститы» ценятся на порядок выше проституток с четко выраженной половой принадлежностью.
– Скажите, – Волин тряхнул головой, – а если поместить Володю в клинику, его можно избавить от этих «мнимых» личностей?
– В психиатрии это называется «субъективными» личностями, – пояснил Чигаев. – Трудно сказать наверняка. Пятьдесят на пятьдесят. Слишком уж необычен случай.
– И как этот Боря убил бы Марину подобным образом? – поинтересовался Волин. – В смысле, он мог бы ее запугать так, чтобы она перестала существовать?
– Совсем – вряд ли. Полностью подавить личность подобным образом нельзя. Но вот загнать ее в подсознание… заставить уснуть, что ли… вполне можно. Тогда Боря стал бы единоличным «распорядителем Володиного разума».
– М-да, – разочарованно протянул капитан-спецназовец. Волин же просто кивнул и отвернулся к окну, пробормотав:
– Отлично. Этот психопат с паспортом своей сестры кочует по стране и убивает девушек. Просто отлично.
– Кстати, – встряхнулся капитан. – Вот тут я не понял. Она сама отдала ему один паспорт или он у нее документы стырил?
