– Мне уже интересно, есть ли среди вас хоть кто-то, у кого нет давно потерянной родни в стране фэйри, – съязвил Кьеран.
– Я, – грустно призналась Кристина.
– Половина родичей Марка и есть фэйри, – заметила Эмма. – Где же им еще жить?
– Как вы узнали, что меня надо спасать? – спросил Марк у женщины-фэйри.
– Пука, впустивший вас в лунные врата, мой старый друг, – сказала Нене. – Он сообщил мне о вашем походе, и я догадалась, какова ваша цель. Я знала, что без помощи вам не пережить.
– Горящие стрелы… – сказал Джулиан. Тем временем каменные стены с мозаикой превратились в земляные. С потолка свисали корни, увитые сверкающими цветами, разгонявшими тьму. Жилы самоцветов жилы мерцали и переливались. – Это были вы.
Нене кивнула.
– И кое-кто еще из Королевской гвардии. А потом нужно было лишь опередить вас на несколько шагов и открыть эту дверь. Было непросто, но в Землях Короля повсюду есть двери, ведущие в Благие Земли. Их гораздо больше, чем ему известно. – Она бросила на Кьерана суровый взгляд. – Ты ведь этого не выдашь, Охотник?
– Я думал, ты считаешь меня нефилимом, – сказал Кьеран.
– Считала, пока не увидела твои глаза, – произнесла она. – Как и мой племянник, ты служишь Гвину. – Она негромко вздохнула. – Знай моя сестра Нерисса, что ее сын вырастет и будет проклят, это разбило бы ей сердце.
Лицо Джулиана потемнело, но прежде, чем он успел сказать хоть слово, перед ними выросла высокая фигура. Они подошли к круглому залу, от которого в во все стороны ответвлялись другие ходы.
Путь им преграждал рыцарь-фэйри. Это был высокий мрачный человек с золотистой кожей, в одежде из сверкающей разноцветной ткани.
– Фергюс, – произнесла Нене, – дай нам пройти.
Фергюс изогнул темную бровь и разразился длинной тирадой на странном, похожем на птичий щебет языке – не зло, но с явным раздражением. Нене вскинула руку и что-то резко ответила. Глядя на нее, Эмма подумала, что видит некоторое сходство с Марком – не только в золотых волосах, но и в изящном сложении, и в точности жестов.
Рыцарь вздохнул и отступил в сторону.
– Мы можем пройти, но на рассвете нас вызовут к Королеве, – спеша вперед, объяснила Нене. – Пойдемте, помогите мне довести Охотника до комнаты.
У Эммы уже накопилось много вопросов – как им тут, под землей, понять, когда наступит рассвет? За что Нене, судя по всему, так не любит Дикую Охоту? И, конечно же, куда их ведут? Но она оставила их при себе, и в конце концов они дошли до конца коридора, стены которого были выложены отполированными полудрагоценными камнями: тигровым глазом, лазуритом и яшмой. Проемы в стенах были занавешены длинными бархатными портьерами, расшитыми сверкающей нитью.
Нене откинула одну из портьер, за ней оказалась комната с гладкими, стенами, переходящими в куполообразный потолок, с которого свисали белые занавеси, наполовину скрывавшие кровать из толстых, перевитых цветами ветвей.
Нене поставила фонарь.
– Уложите Охотника, – велела она.
С тех пор, как они оказались на территории Благого Двора, Кьеран успокоился. Он позволил Марку подвести себя к постели. Выглядит он довольно паршиво, отметила про себя Эмма, наблюдая, как Марк помогает Кьерану улечься. Она задумалась – сколько же раз приходилось Марку делать это для Кьерана, когда тот был вымотан охотой, и сколько раз Кьеран делал это для Марка. Жизнь Охотника полна риска. Она и представить себе не могла, сколько раз они видели друг друга в крови.
– Есть при этом Дворе лекарь? – выпрямляясь, спросил Марк.
– Я лекарь, – ответила Нене. – Хотя редко работаю в одиночку. Обычно мне помогают, но уже поздно, и Двор наполовину опустел. – Ее взгляд упал на Кристину. – Ты мне поможешь.
– Я? – изумилась Кристина.
– Ты похожа на лекаря, – заметила Нене, подбегая к деревянному шкафчику и распахивая дверцы. Внутри оказались банки с травами, связки сушеных цветов и флаконы с разноцветными жидкостями. – Узнаешь тут что-нибудь?
– Тиарелла сердцелистная, – быстро, как на уроке, ответила Кристина, – клейтония пронзеннолистная, майник широколистный, клинтония одноцветковая.
Нене это явно впечатлило. Она вынула из ящика стопку льняного полотна и аккуратно нарезанные полоски для повязок, и вручила всё это Кристине.
– Если в помещении слишком много народу, пациент будет поправляться медленнее. Этих двоих я отведу в соседнюю комнату; а ты должна снять с Кьерана одежду.
Кристина покраснела.
– Это может сделать Марк.
Нене закатила глаза.
– Как угодно. – Она обернулась к кровати, где на подушках лежал Кьеран. Лицо и рубашка Марка были в бурых потеках, но он этого не замечал. – Натри в ступке тиареллы сердцелистной и дай ему с водой. Пока не перевязывай, нужно осмотреть рану.
Она стремительно вышла из комнаты, Эмма и Джулиан поспешили следом. Они прошли всего несколько шагов – к темно-красной портьере, за которой была открытая дверь. Нене жестом пригласила их войти.
Войдя внутрь, Эмма едва не ахнула. Эта комната была намного роскошнее предыдущей. Потолок терялся в тени, стены были из серебристого горного хрусталя и светились изнутри, наполняя комнату мягким сиянием. По стенам водопадом спускались цветы, сливочно-белые и цвета слоновой кости, наполняя воздух ароматом сада. Лесенка вела на помост с большой кроватью, которая была накрыта роскошным покрывалом и завалена бархатными подушками.
– Это вам подойдет? – спросила Нене.
Эмма смогла лишь кивнуть. Вдоль одной стены тянулась изгородь из цветущих роз, за ней по камням бежал водопад. Заглянув за изгородь, Эмма увидела, что вода стекает в каменный бассейн в форме бабочки, выложенный синими и зелеными камнями.
– Не так шикарно, как в Институте, – услышала она голос Джулиана, – но сойдет.
– Чья это комната? – спросила Эмма. – Королевы?
Нене рассмеялась.
– Покои королевы? Ну конечно, нет. Это комната Фергюса. У него их две. При Дворе он в большом фаворе. Сегодня у него ночное дежурство, так что он не будет возражать, если вы здесь переночуете.
Она повернулась, чтобы уйти, но остановилась перед занавесом и оглянулась.
– Вы брат и сестра моего племянника?
Эмма открыла рот и снова его закрыла. Марк по большей части был ей именно как брат – во всяком случае, больше брат, чем Джулиан.
– Да, – ответил Джулиан, почувствовав ее колебания.
– И вы его любите, – сказала Нене.
– Если вы найдете время и познакомитесь с ним, то и сами увидите, что его трудно не любить, – сказал Джулиан, и сердце Эммы подпрыгнуло, страстно желая, чтобы они с Марком были вместе, счастливые и смеющиеся, как и подобает братьям. Но тут она заметила вызов, с которым Джулиан взглянул на Нене. Ты обязана любить моего брата, как он того заслуживает! Дай это понять, или между нами все кончено.
Нене прочистила горло.
– А моя племянница Алесса?
– Теперь ее зовут Хелен, – сказал Джулиан. Он помедлил, и Эмма поняла, что он обдумывает, не сказать ли о положении, в котором оказалась Хелен, и отбрасывает эту мысль. Он еще не доверял Нене. – Да, она моя сестра. И я люблю ее так же,
