В семь часов утра мы с Сергеем приступили к его изготовлению. Копьё состояло у нас из двух частей: древком служил трёхметровый отрезок 100-мм трубы, а наконечником швеллер 2,5 м длиной, который соединялся с трубой при помощи деревянного бруса. Пока Сергей газосваркой вырезал остриё у швеллера, я топором обтесал брус, чтобы он свободно входил в трубу. Потом сквозь отверстия, проделанные в швеллере сваркой, я закрепил на нём брус с острым наконечником. Теперь оставалось вставить этот брус в трубу, и копьё было готово. Идея соединить наконечник с трубой посредством деревянного бруса пришла мне ночью. Ведь деревяшка наверняка не выдержит тяжести упавшей дичи и обломается, а именно это нам и нужно. Мало ли, вдруг охотник не успеет сдать погрузчик назад, и тогда, если соединение было бы металлическое, могли бы наступить очень неприятные последствия. А с деревяшки что возьмёшь? Наверняка лопнет и, почти стокилограммовая железяка останется в теле дичи. Если она даже и не сдохнет сразу, убежать далеко всё равно не сможет. Швеллер в теле это тебе не арбалетный болт.
Изготовление и крепление к «Аванту» суперкопья заняло у нас часа три, из них половину времени затачивали напильником остриё. За это время девушки подготовили штук двадцать факелов, а также собрали и уложили в прицеп все, что было намечено перевозить на этот раз, а именно: всю движимую начинку кунга, включая печку, матрасы и постельное бельё. Когда все расселись в прицепе, я тронулся. Наш бывший лагерь обезлюдел, Сергей поехал вместе со всеми. Газ кончился, и теперь в одиночку ему тут делать было нечего, тем более был вариант принять участие в грандиозной охоте. Мы запланировали, прежде чем продолжить перевозку материалов, обеспечить себя мясом и солью.
На этот раз по свободному от воды руслу Мокши двигалась уже не безобидная, длинная и вонючая каракатица, а зверь пострашнее мастодонта. У него был хотя и один рог, но зато мощный и длинный – выступал вперёд на целых четыре метра. Животные, видимо, почувствовали опасность, так как у водопоя не оказалось ни одной приличной мишени, на которой можно было испытать наше суперкопьё. Но это, может, было и к лучшему; ведь прицеп у нас был полностью забит всякой всячиной, и вывезти добытое мясо мы бы всё равно сразу не смогли; нужно было бы сначала доехать до расщелины и разгрузиться, а уже потом возвращаться за добычей. А гарантии, что за это время около оставленной добычи не соберётся целая стая голодных гиен, не было никакой.
К расщелине мы прибыли уже после двенадцати часов дня. Первым наверх забрался Сергей, а потом лебёдкой, как принцесс, поднял наверх Веру и Наташу. Лена ни в какую не захотела воспользоваться подъёмником, а как маленькая обезьянка ловко вкарабкалась наверх по верёвке и сделала это даже быстрее, чем Сергей. Я оставался в кузове прицепа до тех пор, пока полностью не подняли наверх все вещи. Потом, чтобы не опозориться перед женой-спортсменкой, тоже взобрался в расщелину по верёвке. Но старался я зря, никто из девушек уже этого не увидел. Мы с Серёгой еле догнали их уже у места нашей ночёвки. Они, как туристки, с любопытством всё оглядывали и сразу нашли себе занятия: Наталья уселась на кучу из травы и веток, которые когда-то служили нам матрасом, оценивая мягкость подстилки; Лена нашла кусочек графита и вдохновенно вырисовывала им что-то на ровном участке стены. Валяющиеся на камнях кусочки графита выбил из скалы я, когда устанавливал распорку. Там проходили жилы этого минерала, и я, чтобы не долбить гранитную скалу, выковырял углубление как раз в том месте, где был графит, и вбил туда трубу.
Когда мы выбрались к долине, наши дамы опять повели себя, как туристки на экскурсии; им непременно нужно было оглядеть медвежьи кости и дойти до озера. Спорить было бесполезно, и я, отправив с ними Сергея, вооружённого копьём, пошёл к пещере. Там сейчас должны были трудиться Виктор с Васей, и я хотел перед приходом наших девушек убедиться, что в пещере всё в порядке. Меня весьма озадачила одна вещь – отсутствие запаха гнили и следов останков второго медведя. По всей логике вещей, ребята должны были выкинуть гниющие останки где-нибудь недалеко от пещеры. Но их нигде не было, не могли же здешние трупоеды за сутки сожрать такую гору мяса, вместе с костями? А в то, что за такое короткое время можно было вывезти и закопать останки сдохшего в пещере медведя, вообще слабо верилось. В радиусе ста метров от пещеры под ногами был практически сплошной камень, и, чтобы сделать яму, куда вошла бы вся эта гора протухшего мяса, понадобился бы не один килограмм динамита.
В самой пещере запаха тухлятины тоже почти не было, и можно было дышать вполне нормально. Большой зал был полностью вычищен от посторонних предметов, лежали только наши вещи, перенесённые в пещеру. Самих ребят, так же, как и их спальных мест, не было видно. Это было очень странно. Ещё, будучи в расщелине, я удивился, не увидев на площадке спальных ковриков, не было там и запаса дров на ночь. Тогда я подумал, что ребята ночуют в пещере. Вольному – воля! Может быть, они тайные токсикоманы и предпочитают свежему воздуху коктейль из запахов гниющего мяса с медвежьими испражнениями. Но и теперь в большой пещере я не увидел следов их ночёвки. Да… непонятки, однако!
Озадаченность и тревога нарастали – срочно нужно было искать ребят! В первую очередь, требовалось хорошо исследовать эту пещеру. Не дай бог, произошёл обвал, и мужикам перекрыло ход к выходу. Я не стал терять время, чтобы идти и вызывать на подмогу Сергея, а решил сам здесь всё проверить. Быстрым шагом, подсвечивая себе фонариком, я направился по коридору, в котором когда-то обнаружил сдохшего медведя. Сейчас там пахло вполне сносно. Это был самый длинный ход, и до конца его мы с Серёгой так и не дошли; второй ход, по которому тёк ручей, был тоже достаточно длинный, но гораздо короче, чем первый. Третий коридор был самый короткий. Сергей в него заглядывал и сказал, что он длиной всего метров десять и заканчивается небольшим глухим помещением, раз в пять меньшим, чем большой зал.
Я быстро прошёл то место, где в небольшой выемке в стене лежала когда-то туша сдохшего медведя. После этого
