Группа зашевелилась, принявшись за выполнение указаний. Студенты всегда любили открытые обсуждения, в них можно было спорить друг с другом, а преподаватель выступал в роли судьи.
У меня и Фисы появилась возможность спокойно переброситься парой слов. Я расположилась за самым дальним столом, и спустя пару секунд супруга Ремарка подсела ко мне.
– Это правда, что ты мне написала во время увольнительной? В твою квартиру действительно залезли?
– Несомненно, и я найду этого гада. А еще приму все меры, чтобы обезопасить квартиру и бокс в академии. Немыслимо, что за наглость! – зарычала я.
– Тихо ты, – шикнула на меня землянка. – Вопрос в другом: зачем? Что-то пропало?
– Мои препараты подавления эмоций! – буквально выплюнула я свое возмущение.
Вечером, после приема, когда я собралась сделать себе инъекцию и не нашла препараты, догадалась про проникновение. В тот момент я едва сумела удержать себя в руках, а утром сразу поехала в городскую квартиру. Отсутствие лекарств и там меня уже не удивило.
– Есть предположение, кто это? – нахмурилась Фиса.
– Нет. Что самое поразительное, даже для меня, адмирала в области безопасности, проникновение было блестящим. Ни одной зацепки. Я знаю всего пару десятков специалистов, которые способны на такое, но не представляю, зачем им лезть в мою квартиру ради кражи специфических лекарств.
Посмотрев на Феоктисту, я отметила, что она странно задумчива и серьезна.
– Фиса? Что такое? Есть идеи?
– А? Нет, это я так, о слонах задумалась.
– Слоны? Э-э-э… Ты, случаем, не беременная?
– Не знаю, – пробормотала подруга на автомате, постукивая пальцем по столу.
– Ты никогда не знаешь, – улыбнулась я.
Счастливые они с Ремарком. Принято считать, что любовь ракшей проста, но так бывает не всегда. Взять хотя бы их случай или мой. Да, когда я обнаружила взлом, эмоции, ничем не гасимые, вырвались наружу, и стало понятно, что я люблю Рейнола Ройса.
И что мне теперь делать? Думать о том, что человек, к которому у меня вторая стадия привязки, помолвлен, не хотелось. С какой стороны ни посмотри, перспективы нерадостные.
Может, мне пока стоит сосредоточиться на помощи любящим сердцам в нашей академии? Определенно хорошая идея.
Фиса не смогла мне дополнительно выписать препараты, которыми я пользовалась. Я и так взяла двойную дозу. Искать другого врача не было смысла, так как все данные по приобретаемым гуманоидом лекарствам вносятся в единую базу. И мне пришлось глушить эмоции нетрадиционными методами, а именно: различными травками.
Не сказала бы, что от них был какой-то толк, но это лучше, чем ничего. И я, стараясь настроиться на рабочий лад, принялась за дальнейший анализ. Чем больше я трачу времени на поиск предателя, тем хуже. Прежде всего для меня!
Студенты продолжали учиться, и видно было, что процесс идет гораздо легче. Ребята втянулись, уже знали, какие предметы проблемные и то, что я лишу их личного времени, если те вздумают прогуливать. И «лишу» – это еще мягко сказано.
Но было и то, что мне не нравилось. Понятное дело, что в моей ситуации и с моими чувствами ничего не поделаешь, но меня безумно злило то, что свой шанс на счастье упускают люди, которые могут быть вместе.
Причем если Симону и Марка я пока не трогала и со стороны наблюдала за развитием их отношений, то возлюбленная Козеро чахла на глазах, и Фиса, видя это, была в бешенстве. Она же рассказала мне о разговоре, который когда-то произошел между господином медиком и Ремарком, после чего дело в их отношениях сдвинулось с мертвой точки. Было это случайностью или провидением, но не факт, что подобное сработает и в этот раз.
– Юрий, я тебе серьезно говорю, прекрати это безобразие! – возмутилась я.
Так как Козеро когда-то был преподавателем Феоктисты, то честь беседовать на личные темы выпала мне. Несмотря на разницу в возрасте, он был для меня коллегой и, можно сказать, почти другом.
– Что ты кричишь? Я ничего не делаю!
– Вот именно, что ты ничего не делаешь. Нам уже всем преподавательским составом жаль девочку. У тебя вообще есть чувство сострадания?
– Я забочусь только о ее благе.
– О ее? Да ты просто трус и боишься отношений, боишься ее потерять, если у вас не сложится.
– А как у нас может сложиться? Ты хоть знаешь, насколько я старше ее?
– А это имеет значение? С нашей-то продолжительностью жизни? Издеваешься? – цедила я.
– А интересы? Я должен закрыть глаза на то, что между людьми разных поколений может и не быть общих интересов? – скривился костоправ.
– Ты иди про это расскажи Ремарку и их с Фисой детям! Сомневаюсь, что Сера влюбилась бы в тебя, руководствуясь интересами.
– Что ты вообще понимаешь в ее чувствах?! – сорвался Юрий и, вскочив, заходил взад-вперед по кабинету.
– Я женщина, и мне многое понятнее именно в ее чувствах. А ты эгоист. Я тебе серьезно говорю: соберись и объяснись с Серой, пока ее не увел кто-то посообразительнее.
И по глазам, полным боли, поняла, что попала в точку. Вот он, главный страх.
– Юрий… – мягче заговорила я. – Ты сильный, уверенный в себе человек, незаурядный мужчина. Тебе ли переживать о соперниках, когда битва уже выиграна? Прошу тебя, доверяй своей любимой женщине, и все у вас получится.
Понимая, что уже ничего не смогу больше донести до упрямого авито, я направилась на выход.
– Как долго ты принимаешь подавитель, Белла? – прозвучал мне в спину вопрос, и я замерла, не оборачиваясь.
– Временно прекратила.
– Ты ведь знаешь, что он вреден для твоего организма при частом использовании? Советы можешь давать по личной жизни только другим?
– У меня другая ситуация, и ты прекрасно об этом знаешь, – тихо ответила я. – И мне сейчас необходимы свежая голова и крайняя внимательность. В остальном – я в любом случае долго не протяну.
И вышла, закрыв дверь. По душе словно черканули ножом, и блокатор сейчас был бы кстати. Ну вот зачем он спросил? Кому сделал лучше?
Есть у землян поговорка, гласящая: все, что ни делается, – к лучшему. У меня такой уверенности не было. Я сидела на лекции по астрономии со своей любимой группой и размышляла о жизни, о противных адмиралах, которые только и делают, что портят мне кровь.
Один такой как раз вел урок и бесил меня сверх меры. Порой возникало ощущение, что Ройс злит меня специально. Но ведь это неразумно. Он знает, что мы в зоне риска. Вернее, я. Ну не может же он быть настолько бездушной скотиной, чтобы толкать меня на привязку осознанно? Не может ведь? Или…
Никогда не была сильна в любви или в понимании мужчин, да и просто не хочу копаться во всей этой ситуации. Может, просто подойти и жахнуть чем-нибудь по голове этого… нехорошего ракша и на этом успокоиться?
Впрочем, навряд ли это принесет мне спокойствие. Если бы все
