– Это просто аномалия. И надо из нее выбраться, – успокаивал он себя. – Выход там же, где и вход, – дрогнувшим голосом сказал Женя.
Зазеркальный Женя на эти мысли криво ухмыльнулся, засунул руки в карманы и склонил голову набок, с любопытством рассматривая самого себя. Это была его копия, но далеко ушедшая от оригинала. Фролов никогда не смотрел на людей свысока, все эти жесты были для него совсем нехарактерны. По крайней мере, так казалось самому пилоту.
– Кто ты такой? – спросил он у самого себя.
Всматриваясь в глаза, Женя увидел то, что его так испугало.
Дьявола. Самого настоящего. Холодный, не отражающий ничего человеческого, безжизненный взгляд.
– Не бойся себя, – услышал Женя собственный голос и отпрянул назад. – Прими себя. Прими чудовище, живущее внутри. И тебе станет гораздо легче.
Рискуя свернуть шею, пилот крутил головой в попытках понять, откуда доносится голос. Пока не сообразил – голос внутри его.
– Нет, – пилот покачал головой, – я не чудовище. Я часть сознательной жизни посвятил, спасая людей. Транспортировал тех, кто так остро нуждался в помощи.
Отражение снова криво ухмыльнулось, Женя по ту сторону коснулся кончика носа, качнулся с носков на пятки и глубоко выдохнул.
– Хорошо. – Зазеркальный Женя выставил перед собой руки. – Давай вспомним все, что с тобой и твоей подругой произошло за последние дни. Вы просто оставляете за собой след из трупов. По-твоему, ты этого хотел, а? – хитро посмотрело на него собственное отражение.
– У нас не было выбора. Либо они нас, либо мы их. Василиса убила их, но, не сделай она этого, я бы сейчас здесь не стоял. Мы спасали наши жизни, не более.
– Вот так, значит. Две жизни в противовес девяти?
– Семи, – поправил Женя сам себя.
– Девяти, – не согласилось отражение. – Несколько раненых из Бара не выжили, умерли сегодня утром. Ты же не умеешь соизмерять удар, как и твоя подружка. Сильная баба, ничего не скажешь. В чем-то даже сильней тебя. Даже позавидовать можно, что женщина оказалась гораздо более подготовленной, чем ты сам. Серьезно! Аплодирую! – захлопало в ладоши отражение пилота.
– Кто ты вообще такой? – Фролов, сжимая в руках камень, вновь подошел к витринному стеклу.
– Я – это ты. Твое подсознание, твои скрытые мысли, я то – в чем ты боишься признаться даже себе. Скоро все закончится, уже через, – отражение взглянуло на часы, – несколько часов вы будете в безопасности. Но сможешь ли ты вернуться на Большую землю. Нет, не так, – щелкнул пальцами пилот по ту сторону, – кто вернется на Большую землю? Тебя к полетам уже не допустят. Будешь пахать на Василису, занимаясь редким и частным извозом? Не мелковато ли для человека, который видит свой смысл только в небе?
– Надо будет – буду работать на нее. Не самый плохой вариант. И платит она лучше, чем те, на кого я до этого работал.
– Да разве в деньгах-то дело? Мне казалось, это никогда не было для тебя проблемой. Не об этом сейчас разговор. Ты уже другой человек. Не тот, кем ты садился за штурвал самолета несколько дней назад. Ты – вне закона, убийца. В тебе раскрылось все то зло, благодаря которому вы живы. Зона любит таких, потому оберегает. И Василису она потому бережет. Потому что любит людей с дьяволом внутри.
– Нет. – Пилот сжал кулак, ощущая, как камень больно впивается в кожу ладони. – Я не такой. И Василиса не такая. Мы не убийцы, мы просто боролись за свои жизни. Через правосудие в этом месте ничего не добиться, здесь его нет, потому добивались кулаками и свинцом. С волками жить – по-волчьи выть.
– Только за тобой оставался выбор – быть человеком или чудовищем.
– УМЕРЕТЬ человеком или стать чудовищем, – поправил собеседника Женя. – Для меня выбор был очевиден.
– К чему я все это и вел, – самодовольно ответил человек по ту сторону. – Ты чудовище. Зона – для тебя идеальное место. Может, стоит здесь задержаться?
– Я не брошу Василису. Не говори ерунды, все, что с нами случилось, просто страшное стечение обстоятельств. – Фролова затрясло от злости. Он повысил голос и сам не заметил, как начал кричать.
– А ее и не надо бросать. Посмотри на нее, на того дьявола, который в ней проснулся. Ей, искусив чужой смерти, уже не стать прежней. Она этот диалог уже прошла и сделала для себя все сопутствующие выводы. Девочка она очень умная, ей принять себя проще, чем тебе себя.
– Да что ты такое? – прошептал Женя.
– Я – это ты. То чудовище, что спало в тебе долгое время, и теперь, наконец, ты дал ему волю выбраться. Убийца и адреналиновый наркоман.
– Нет! – гневно зашипел пилот. – Это не я. И никогда им не стану. Может, если ты считаешь Зону живой, она хочет меня видеть таким, но я не убийца. И не чудовище. Я, может быть, стою на пороге зла, темноты, мне, может быть, не хватает самую чуточку, маленького шажка, но я чувствую, где эта граница. И я за нее не перешагну.
– Ты не злой, Женя, нет. Ты – равнодушный. Опустошенный. А это гораздо хуже. Тебя волнуют только два человека – ты и Василиса. Но разве она того стоит? Разве она стоит всех тех судеб, которые пришлось погубить? Парша, Фугас, Макс…
– Она стоит десятка таких жизней. Потому что за такими, как она, – будущее. А после таких, как они, – ничего не останется.
– А что останется после тебя? В лучшем случае неухоженная могила, в худшем – урна с прахом в стене. Ты был когда-нибудь в крематории? Видел эти невысокие бетонные стены? Внутри их небольшие ячейки, не больше шестидесяти сантиметров. Но не факт, что там будет только твой прах. А останешься здесь – сможешь чего-нибудь достичь…
– Замолчи!
Замахнувшись, Фролов бросил камень. Стекло с грохотом разлетелось на сотни осколков, несколько вонзилось Жене прямо в щеку, и маленькие раны начали быстро кровоточить. Только пилот не обращал на это никакого внимания.
А потом боль ушла, и окружающий мир сделал мертвую петлю, вновь перевернув все с ног на голову. Пилот дернулся, но влетел в невидимое препятствие. Шаг влево, шаг вправо, вперед, назад – везде нечто прозрачное и твердое, мешающее двигаться.
Женя снова увидел себя, но в этот раз стоящим рядом с Василисой ПО ТУ СТОРОНУ.
– Женя, – на плечо мягко легла женская ладонь. – Все хорошо. – Василиса не спрашивала, а утверждала. – Мы можем идти дальше?
– Нет!!! – заорал пилот. – Вася! – бился кулаками о стекло настоящий Женя. Только теперь он понял, что это стекло… – Стой! СТОЙ!!! – орал он, не слыша собственного голоса. – Я здесь! – Он ударил зажатыми кулаками о прозрачную поверхность, но все бесполезно.
– Да, Вась, конечно. Все просто отлично. Идем.
Женя, другой Женя, сжал руку Василисы и ободряюще улыбнулся девушке. В его
