Эдгар Крейс
Посол Петра Великого
© Крейс Э., 2018
© ООО «Яуза-Каталог», 2018
Пролог
Всешутейший, Всепьянейший и Сумасброднейший Собор настоятельно сообщает всем подданным его государева величества, а также приезжим гостям, что в присутственных местах, а также ошобливо – на ашамблеях и машкарадах, учинённых государем для отдохновения и поднятия духа его подданных, горячительные напитки принимать в меру своего опыта и разумения, но, в то же время, относиться с почтением ко всяческим просьбам государевой особы и не отказываться от оной, прежде трижды не подумавши. Всяк, проявивший опосля пития оных напитков излишнюю говорливость и вредность поведения свого, может быть допрошен нашим князем-кесарем с особым пристрастием и усердием, дабы мы могли уразуметь истинные и искренние намерения сего человека. За причинённые тому вследствии оных действий князя-кесаря различных вредностей по здоровью али вредности для самой его жизни – ни члены Всешутейного, Всепьянейшего и Сумасброднейшего Собора, ни тем паче государева особа ответственности нести не могут и любые притязания князем-папой и князем-кесарем будут с негодованием и всяческой суровостью отклонены, как крайне излишние и особо вредные государю нашему и государству оному
Глава 1
Другая Москва
– Ну, заходи-заходи, будь моим гостем! Не боись – я пока ещё не кусаюсь! – весело произнёс Пётр Алексеевич, распахнул дверь своего кабинета и хитро усмехнулся.
Николай оглянулся на оставшихся в соседнем зале друзей и Марфу и переступил порог. Он оказался не в государевом кабинете, а скорее даже в просторной столярной мастерской. Остановился и удивленно осмотрелся. В нос бил острый запах свежей древесной стружки. Рядом с окном стоял широкий стол плотника с ящиком для инструментов, а в центре его – незаконченный макет большого парусного корабля. С противоположной стороны находился ещё один стол с письменными принадлежностями, ворохом исписанных бумаг и морскими картами. На подоконнике соседнего окна – ещё один макет большого трёхмачтового корабля. Стены кабинета выглядели довольно своеобразно, ибо обиты были обоями с гравюрами самых разных заморских городов. По большей части на них изображались порты и европейские верфи и морские просторы с множеством больших и малых парусных кораблей.
– Сейчас проверим, не набрехал ли ты мне, что по морю на кораблях ходил да навыки кое-какие морские имеешь!
Царь удовлетворённо посмотрел на удивлённого гостя, а затем широким, быстрым шагом подошёл к большому макету трёхмачтового парусника, указал пальцем на его среднюю мачту и хитро щурясь спросил:
– Это что?
– Мачта, – пожал плечами Николай, мысленно радуясь, что за время плавания с англичанами не терял даром время и из врождённого любопытства излазил весь корабль вдоль и поперёк, выспрашивая у матросов и офицеров об его устройстве и назначении элементов конструкции и особенностях управления парусами.
– Сам знаю, что это мачта! – нетерпеливо повысил голос Пётр Алексеевич. – Я тебя спрашиваю: как она называется по морской терминологии?!
– Грот-мачта, – также спокойно ответил испытуемый.
– Правильно! – тут же успокоился царь.
По внешнему виду было заметно, что ответ гостя его обрадовал, но он тут же быстро указал на следующую мачту.
– А эта?
– Фок-мачта.
– А вот эта?
– Бизань-мачта.
– Тоже верно! Тогда вот это что?
– Такелаж.
– А точнее? – вновь прищурившись, хитро спросил царь.
– Стоячий такелаж. Предназначен для крепления рангоута судна. Кроме него, есть подвижный такелаж для управления парусным оснащением. В отличие от стоячего такелажа, который крепят при постройке судна раз и навсегда, канаты подвижного такелажа не смолят, так как они постоянно находятся в работе и, будучи смазанными, станут неудобными для действий экипажа.
Пётр Алексеевич удивлённо посмотрел на Николая, будто бы заново увидел его. Затем подскочил, порывисто обнял и трижды расцеловал. Но тут же на шаг отступил от гостя, ещё раз осмотрел его и торжественно произнёс:
– Теперь верю, что ты не в одних кабаках пропадал в ихнем Лондоне да пиво пил, а должным образом учился уму-разуму. На верфях и мануфактурах побывать успел?
– За время своего путешествия мне много где удалось побывать. Бывал и на верфях, и на мануфактурах. Довелось близко изучать у них способы производства пушек. Целый год по их мануфактурам лазил. Изучал, как и с каким качеством они свой товар делают. Объездил почти всю Англию, пришлось побывал и в Ирландии. Это место, откуда они отправляют свои корабли для освоения Северной Америки, – ответил Николай, вспомнив про английскую чопорность и бюрократическую тягомотину, с которой ему по поручению Иоанна Васильевича пришлось столкнуться при проверке качества английского товара и при его отгрузке.
Глаза царя загорелись от любопытства и от нетерпения разузнать обо всём побольше и поподробнее.
– Давай, садись и рассказывай мне всё по порядку, да смотри – ничего от меня не утаивай!
И Николаю пришлось рассказать всё, что он знает про корабли и кораблестроение; про литьё пушек – чугунных и медных; про технологию изготовления мушкетов и ружей. Не рассказал только про то, каким образом он попал в Англию, а также про свои долгие беседы с английской королевой да поиски убийцы её фаворита. Про всё это он, конечно, благоразумно умолчал.
Когда Николай закончил своё повествование, Пётр уже буквально весь кипел от желания увидеть и пощупать собственными руками европейское производство, корабли, технику. Самому с головой окунуться в процесс изготовления, досконально изучить все его тонкости. В его глазах даже проскользнула некая поволока зависти к человеку, который это уже всё видел и ощутил на себе. Но поволока зависти была весьма недолгой. Она моментально исчезла, как только царь вновь загорелся своей идеей осуществить масштабное посольство в Европу. Пётр Алексеевич вскочил на ноги и заметался по мастерской. Пробежав пару раз из угла в угол, он резко остановился возле Николая и порывисто произнёс:
– Понимаешь, Николай, у меня всё решено! По моему повелению люди уже готовятся к поездке в Европу! А ты только лишний раз подтвердил верность хода моей мысли! Всё, едем в Европу, и – как можно быстрее! Время уже совсем не ждёт! Будем там со всяческим усердием и рвением перенимать их опыт и знания на пользу родного Отечества! А как у тебя самого-то с наукой? Географию, я так чувствую, если ты по морям ходил, то как-то ещё знаешь, а вот цифирь, геометрию и другие науки изучал? – подозрительно поглядев в глаза гостя, спросил царь.
– А то, Пётр Алексеевич! И дважды два, и пятью пять тоже знаю, сколько это будет! – рассмеялся Николай.
Но Пётр Алексеевич не прореагировал на шутку гостя и тут же решил его проверить на знание дробей. С тем умыслом, что если тот дроби знает, то и с простыми числами легко справится.
– А тогда скажи мне, мил человек, если четверть с осьмушкой вместе сложить – сколько будет?
Простые дроби Николай ещё со школы не очень любил. Более привычными и удобными для него были десятичные дроби, но тем не менее вспомнил про приведение
