— Она не позволяет мне привести врача, — сказал Яго. — Я делал ей холодные компрессы на лоб, но, сдаётся мне, жар только усиливается.
— Принеси свежей воды, — попросила я, сев у кровати и взяв из миски с водой компресс.
Яго схватил миску и поспешил вниз.
— Вы слышите меня, дорогая? — Я расстегнула верхнюю пуговицу её мокрого от пота платья и приложила влажную тряпицу к шее мисс Фрост.
— Да, мисс Покет, — еле слышно ответила она. — Я рада, что вы смогли к нам присоединиться.
Со лба бедняжки ручьями тёк пот.
— Вас положительно лихорадит, дорогая.
— Да. Это всё яд, — прошептала она и медленно открыла глаза.
Я положила компресс ей на лоб:
— Как я могу помочь вам, мисс Фрост?
— Боюсь… тут уже ничем не поможешь… — к моему несказанному ужасу, ответила она.
— Совершеннейшая чепуха! Должно быть какое-то средство.
Мисс Фрост сглотнула и втянула воздух.
— Послушай… — Она содрогнулась от боли. — В моём кармане… адрес дома в Уэймуте… Это в графстве Дорсет… Отправляйтесь с Яго туда… и оставайтесь… пока не получите весть от…
— Никуда я не поеду, — отрезала я. — И вообще, немедленно возьмите себя в руки и прекратите умирать. Тоже ещё придумали!
Она улыбнулась сквозь боль:
— Отличный совет, мисс Покет. — Мисс Фрост закрыла глаза. — Но боюсь, эту битву… мисс Олвейс выиграла… Надеюсь только… что не войну…
Я убрала компресс с её лба и отложила его в сторону. Краешком фартука (крошечным уголком, который ещё оставался относительно чистым) промокнула ей лицо и шею. Веснушчатая кожа мисс Фрост была мертвенно-бледной, под глазами, словно синяки, проступили тёмные круги.
— Расскажи мне… про Анастасию и её ребёнка. — Каждое слово давалось ей с великим трудом. — Куда они отправились?
Я хотела солгать, но сразу отбросила эту мысль: не время для лжи. Бывают обстоятельства, когда надо говорить лишь чистую правду. Поэтому я поведала мисс Фрост всё о том, как Анастасия стала жертвой ужасного коварства. Как у матери отняли её дитя. Как женщина в сумасшедшем доме оказалась не кем иным, как Анастасией Рэдклифф.
Мисс Фрост слушала, то распахивая, то снова прикрывая глаза. Морщины то прорезали её лоб, то разглаживались. Когда я ненадолго умолкла, чтобы промокнуть ей пот, она сказала:
— Я знала, они скрывают нечто ужасное. — Мисс Фрост слабо покачала головой. — Но и подумать не могла, что они пошли на такое… злодейство.
— Мать Эстель не знала сострадания, — мягко сказала я. — И передала эту ненависть дочери по наследству. При мысли о том, что Анастасия гниёт заживо в этой ужасной темнице, пока они…
— Ребёнок… — перебила мисс Фрост. — Что стало с ребёнком?
— Они дали служанке двести фунтов, чтобы она увезла его. По-видимому, она направилась с младенцем в Уэльс. Но Эстель утверждает, что они уехали оттуда много лет назад, не оставив нового адреса. — Я быстро подошла к окну и раздвинула шторы. — Когда вы поправитесь, надо будет вернуться в Лондон и вызволить Анастасию из Лэшвуда. У меня уже есть блестящий план, как это сделать.
— Что тебе известно о служанке? — спросила мисс Фрост.
Я пожала плечами:
— Её фамилия была Мак-как-то-там, но Дамблби звали её Макклауд — из-за огромной родинки под глазом, похожей на облако.
Мисс Фрост вдруг громко вскрикнула и, хотя это казалось невозможным, побледнела пуще прежнего. Я даже испугалась, не угодил ли в неё ещё один отравленный дротик.
— Неужели… — прошептала она.
— Что такое?
— Мисс Покет, вы уверены? — Она требовательно посмотрела на меня своими тусклыми от боли глазами.
— В чём, дорогая?
— В том, что вы сказали про служанку, которая увезла ребёнка Анастасии… И про её родинку…
— Да, вполне уверена. А что, вы её знаете?
— Мне осталось недолго, мисс Покет, но я должна… — Её веки опустились. Она с трудом сглотнула. — Я должна вам кое-что сказать…
— Это что, предсмертное признание? — Я скрестила руки на груди. — Если так, то я не желаю ничего слушать. Вы не умрёте. Я вам просто не позволю.
— Слушай меня… Выслушай то, что я должна сказать…
Среди капелек пота, выступивших на её лице, проложили дорожки слёзы. Я никогда ещё не видела, чтобы мисс Фрост проронила хоть слезинку. Я думала, она вообще не умеет плакать! Мисс Фрост порывисто прикрыла лицо рукой, словно стыдясь.
Я отняла её руку от лица и крепко сжала. Другой рукой погладила её по щеке.
— Плачьте, если хочется, дорогая, — мягко сказала я. — Какой от слёз вред, правда? Но не переживайте из-за того, что натворили. Я совершенно уверена, что вам доводилось делать ужасные вещи — все, кто выдаёт себя за гувернанток, по натуре очень коварны. Но хотя вы столько раз лгали мне и обращались со мной непростительно строго, я верю, что сердце у вас доброе. Вы хорошая, мисс Фрост.
Хранитель Камня слушала меня нахмурившись. Потом глаза её широко распахнулись. С губ сорвался изумлённый возглас.
— Что с вами, мисс Фрост?
Её бледная кожа вдруг обрела нормальный цвет, на щёки вернулся румянец, словно мисс Фрост чего-то страшно устыдилась. Губы стали ярко-красными. Но главное — глаза: взгляд мисс Фрост снова сделался ясным, внимательным и цепким. Рука, которую я сжимала, только что вялая и бессильная, напряглась.
— Мисс Фрост? — снова окликнула я.
Она приподняла голову и оглядела спальню. Потом пристально посмотрела на меня, и во взгляде её читалось нечто вроде удивления.
— Мне уже лучше, — сказала мисс Фрост. — На самом деле я просто отлично себя чувствую.
Она с усилием села, осторожно спустила ноги с кровати. Убрала за уши растрёпанные волосы. Потом легонько толкнула меня плечом:
— Кажется, мне следовало бы принести извинения мисс Олвейс.
Я несколько растерялась при виде того, как внезапно выздоровела мисс Фрост. Но миг спустя всё поняла:
— Когда я взяла вас за руку, то вылечила, совсем как прежде вылечила мисс Олвейс в Баттерфилд-парке, да?
— Судя
