Тихий уголок

толкотней остался далеко, Напа с ее изящной простотой быстро исчезала из вида, и Джейн казалось, что она, ко всему прочему, покидает реальность – по крайней мере, реальность, известную ей, – и держит путь в фантастические края, в царство, где правят клевреты зла, где творится страшная магия, где живые мертвецы прислуживают своим живым хозяевам. Двухполосная дорога местного значения поднималась на холмы; слева, в долине, оставались легендарные виноградники. Справа стоял молодой лес из каменных и корковых дубов, на подложке из золотистой осоки росли сливы. Когда они подъехали к однополосной грунтовке, отходившей от асфальтовой дороги, Дугал сказал:

– Налево.

– Вы уверены?

Он зашуршал спутниковыми снимками, лежавшими у него на коленях.

– Я это наизусть выучил. Та самая дорога.

Джейн свернула на узкую однополоску. Покрышки «гуркха» с глубоким рисунком протектора подцепляли камешки и швыряли их в днище.

– Это называется сингулярностью, – сказал Дугал.

– Что такое «это»?

– Точка, в которой интеллект человека и компьютера соединятся с помощью нанотехнологий, когда человек и машина сольются воедино для следующего эволюционного шага. Об этом написано много книг.

– Сингулярность. Звучит неплохо.

– Говорят, это будет Утопия. Говорят, человеческий интеллект в соединении с машинным сделает нас в тысячу раз умнее. Говорят, в нас поселятся тысячи наномашин, которые будут очищать артерии, следить за состоянием органов и подновлять их, так что мы будем жить несколько столетий, а может, и вечно.

– И кто это говорит?

– Многие очень умные люди.

– Угу.

– Умнее меня. Они выявили около пятнадцати возражений против использования нанотехнологий и опровергли их все. Некоторые критики утверждают, что это невозможно, все закончится напрасной тратой ресурсов. Другие говорят, что это опасно: если наномашины начнут размножаться, они за несколько недель уничтожат всю биомассу на планете.

– В видеоролике Шеннека, в том, который с мышами, говорится о наномашинах, неспособных к размножению.

– У умных людей есть ответ на критику.

– Пятнадцать возражений… – задумчиво проговорила Джейн. – Есть хоть одно, где говорится о склонности человека творить зло? Они объясняют, как не допустить использования такой мощной технологии во зло?

– Такого нет.

– Угу.

– Они, кажется, считают, что чем умнее становятся люди, тем меньше они склонны творить зло.

– Угу.

На некоторое время лес стал более густым, деревья здесь теснились друг к другу. Тучи не пропускали солнечного света, и кроны, нависавшие над узкой дорогой, лишь усугубляли мрак, не давая благодатной тени.

В предгорьях водились олени, и Джейн на всякий случай сбросила скорость. Для сидевших в обычной машине столкновение с оленем на большой скорости могло стать фатальным, но бронированный «гуркх», возможно, сбил бы животное и проехал по нему, не получив значительных повреждений. Но она замедлила ход не потому, что пеклась о «гуркхе». Погибли уже двое, пусть они и были ядовитыми тварями в человеческом обличье, наверняка должны были погибнуть и другие – возможно, включая ее саму. Ей не хотелось выходить из машины и из сострадания добивать искалеченное животное. По какой-то причине она была убеждена, что это повредит ей в эмоциональном плане, как ничто другое.

– Еще примерно миля, – сказал Дугал, – и лес закончится, начнутся холмы. А еще через милю – поворот на запад.

Джейн скосила на него глаза. Дугал выглядел старше своих лет: потрепанный, загнанный, но в то же время крепкий, готовый ко всему, спокойный. Было ясно, что в нем нет страха – только приятное предвкушение, которое вызвало у хмурой половины его «я» улыбку, волчью улыбку, появившуюся и исчезнувшую.

– Вы и в самом деле предполагали что-то подобное?

Он посмотрел на нее ясными серыми глазами, в которых появилось какое-то первобытное выражение, и Джейн подумала, что в схватке он будет безжалостным, но не жестоким, будет убивать без колебаний, мгновенно, понимая коренное различие между убийством в бою и убийством предумышленным, спланированным.

– Бесплатные кухни, внеклассное обучение, борьба с порнографией в библиотеках – все это нужные дела, но это устранение последствий, а не причин. Мне хочется разобраться с причинами.

13

Узнав от Мориса Мумо, что телефон Овертона находится на территории мотеля в Напе, Силверман заказал частный рейс у чартерной компании, базировавшейся в аэропорту Ван-Найса; он пользовался ее услугами годом ранее, когда занимался другим делом. Возможно, ему станут задавать вопросы о расходах, особенно еще и потому, что придется платить за срочность, но если удастся схватить неконтролируемого агента, никто не станет вспоминать о деньгах.

Поставив проблесковый маячок на седан без опознавательных знаков и включив сирену в непрерывном режиме, Джон Хэрроу повез Силвермана и Рамоса из Беверли-Хиллз в Ван-Найс по бульвару Санта-Моника и Голливудской автостраде. В воскресенье днем движение было плотным, но все же он проехал около двадцати четырех миль за тридцать одну минуту, несмотря на пробку, образовавшуюся из-за столкновения трех машин.

Восьмиместный джет «Сайтешн-эксел» был готов ко времени их приезда, второй пилот уже находился на борту, но первого пилота пришлось ждать четырнадцать минут. Через час после получения информации о местонахождении телефона они уже летели в ту сторону. Четырем агентам из отделения ФБР в Сакраменто тем временем поручили установить наблюдение за мотелем.

Силверман занимался в основном проведением совещаний и утомительной бюрократической возней, на месте он работал редко. Выходя из кабинета и оказываясь в гуще событий, он обычно чувствовал приток энергии и пребывал в приподнятом настроении.

Но когда пригороды в долине Сан-Фернандо исчезли из вида, его тревога усилилась. Хотя все, что он делал до этого, входило в круг его обязанностей и диктовалось обстоятельствами, он чувствовал… чувствовал, что не полностью контролирует себя – несется, набирая скорость, по скользкому склону. За день до того техасские просторы породили ощущение, что его может унести в бескрайнее небо. Оно вернулось, когда самолет набрал высоту. С каждой минутой он словно становился легче и ждал, когда гравитация отпустит его, когда самолет вырвется из земной атмосферы и улетит в вечность, с двигателями, заглохшими в космическом вакууме.

– С вами все в порядке? – спросил Джон Хэрроу, сидевший по другую сторону прохода.

– Что? А-а… Да. В порядке. Забыл позвонить жене сегодня утром. И вчера вечером.

– Тогда лучше вам придумать извинения за время полета, – посоветовал Хэрроу. – И не возвращайтесь домой без дорогого подарка.

– Нет, Ришона не такая. Исключительно понимающая женщина.

– Вы счастливчик, Натан.

– Я напоминаю себе об этом каждый день, перед сном и после пробуждения, – сказал Силверман, но собственные слова показались ему пустыми. Он чувствовал себя игроком в рулетку, который никак не может угадать правильный цвет.

14

Однополосная дорога закончилась, и за лесом открылись поросшие травой холмы, как и обещал Дугал. «Гуркх» на полном приводе легко ехал по бездорожью. Через милю они увидели ручей, который был на спутниковых снимках. В течение большей части года он, вероятно, пересыхал, но сейчас вода текла по отполированным за долгое время камням. Джейн повернула на запад. Затем, на полпути к вершине одного из холмов, Дугал велел остановиться.

Они вышли из машины и направились к