— Ну ничего себе… — протянула я. — У Райда, оказывается, там великая любовь припрятана?!
— Если вас интересует мое мнение, то назвать это любовью я бы не рискнул, — Авус пожал плечами. — Скорее, способ реализации естественных потребностей.
— Как грубо, — хмыкнула я. — Что он, не мог себе поближе способ найти?! Или тоже переключился, когда здешний бордель разогнали? Кхм. Авус, там что, нечто… совсем экзотическое? — пробормотала я неуверенно, озаренная внезапной догадкой. Не думаю, что он каким-то образом перенял нездоровые пристрастия своего дядюшки, но…
— Я бы не сказал, — рассмеялся Красный Кот, видимо, сообразив, на что я намекаю. — Вероятно, он просто считал, что так будет удобнее: эта женщина не знала, что он входит в ближний круг кесаря, и, подозреваю, Райд устроил все именно так намеренно. Он, впрочем, вообще отказался обсуждать этот вопрос, сославшись на правила приличия. Цитирую: «Какая бы ни была, она все-таки женщина». Собственно, насколько мы можем судить, в визиты к ней он подвергался некоему влиянию, на него накладывали новые чары. Господин Пустая Клетка предположил, что с помощью этих чар их хозяин мог какое-то время наблюдать за Райдом. Как именно — увы, пока неизвестно, по остаточным следам установить не удалось.
— Ладно, все с ним ясно, — вздохнула я. — Спасибо. Знать, что он просто жертва обстоятельств, пусть и несколько безалаберная, гораздо приятней, чем считать его предателем.
— Пожалуй, — согласился Авус. — Однако из-под стражи его пока не отпустили, чтобы не вызывать дополнительных подозрений у нашего злодея. Собственно, тот факт, что и на Райда влияли за пределами резиденции кесаря, косвенно подтверждает прежнее утверждение: по каким-то причинам на территории Нижнего дворца невозможно использовать силы Хаоса. Правда, Пустая Клетка еще не добрался до проверки этого предположения.
— Боится, что Нижний настучит ему по голове за такие развлечения? — хмыкнула я. — Справедливо. А как именно наш злодей вообще пытался уничтожить небесный купол, Хала тоже пока не знает?
— Пока нет. Они все же склоняются к мысли, что некоторые действия совершал не Нарамаран, а лично его… покровитель. Например, вот это разрушение купола или нападение на наши границы. Но тут подробности еще предстоит выяснить. Если, конечно, у нас появится такая возможность. Собственно, у меня, пожалуй, все. Виго?
— О, у меня масса прекрасных новостей, не имеющих никакого практического смысла. Значит, во-первых. Оказывается, мы дикари, а самые просвещенные люди нашего мира обитают на островах.
— Это был сарказм? — полюбопытствовала я, обменявшись с Авусом непонимающими взглядами.
— Отнюдь, — усмехнулся он. — Собственно, вы же в курсе специфического отношения этих людей с богами?
Мы синхронно кивнули.
Островитяне действительно всегда по-особому относились к богам, совсем не так, как жители прочих земель: гораздо спокойней, без малейшего пиетета. Вольнолюбивые, норовистые, они не признавали над собой даже божественной власти и считали небожителей не владыками всего сущего, а просто сторонней силой, такой же как Ладика, Прета или Вирата. И отношение к богам было соответствующее, исключительно практичное: никакой слепой веры, только взаимовыгодное сотрудничество.
— И что из этого следует?
— Честно говоря, не знаю, — обезоруживающе улыбнулся Гнутое Колесо. — Но общая картина складывается преинтересная. Пока мы здесь гадаем о природе вещей и явлений, оказывается, некоторые древние роды островитян хранят множество преинтересных знаний. Например, они в курсе существования Хаоса как такового, считают его особым божественным источником силы. Божественным не в том смысле, что они перед ним благоговеют, а в том, что источник этот составляет основу способностей богов. Больше того, они не просто предполагают, а точно знают, что люди при определенной сноровке тоже могут черпать эту силу. И вроде как хранят и передают из уст в уста способ подобного. И даже, похоже, изредка применяют ее, но только по серьезной надобности. Мы тут прикинули хрен к носу… простите, сиятельная! В общем, посчитали мы и в конце концов пришли к выводу, что в прошлом случаи заболевания чернокровием подозрительным образом совпадали с разнообразными неприятностями на островах, а точнее — с их окончанием. Конечно, почтенный капитан, который согласился просветить северных дикарей — нас в смысле, — ни в чем таком не сознался, но совпадение более чем красноречивое. То у них вдруг засуха прекращается, то вдруг эпидемия отступает. В общем, можно с уверенностью утверждать, что островитяне вполне владеют Хаосом все те годы, которые мы даже не задумывались о его существовании, а чернокровие — это в самом деле побочный эффект их деятельности.
— Да уж. А мы считали их отношение к Железу и Искре глупостью. Выходит, не глупость это, а предусмотрительность? — хмыкнула я.
Дело в том, что суровые жители островов вообще не слишком жаловали данов и фиров. Нет, они не называли их злом и не уничтожали, но считали все это баловством, полагая, что настоящий человек способен добиться всего, что ему нужно, своим естеством, силой и мужеством. Разве что целителей они благоразумно почитают добром во всех смыслах.
— Выходит, так, — легко согласился Виго.
— Дайте угадаю: мать Нарамарана принадлежала как раз к такому роду? Ну, из тех, что хранят знания о Хаосе?
— Именно, — подтвердил Гнутое Колесо. — И, как я предполагал, добровольно она на роль наложницы не соглашалась, шах взял ее силой, а между тем по островным меркам она была без малого принцессой, дочерью правителя одного из крупнейших островов. Для нее ее положение было более чем унизительным, но своими силами она, очевидно, ничего не могла изменить, а спасать ее никто не рвался. Островитяне, конечно, гордый народ, но не дураки и ради одной девицы с Претой связываться не стали, преспокойно получили за нее хорошую виру и забыли о существовании такой особы. Она, полагаю, прекрасно знала, что надеяться не на что, и решила мстить. Я просто не вижу другой причины, по которой эта женщина все же родила ребенка от насильника и даже воспитала его: очевидно, он должен был стать ее орудием мести.
— Если все так, то это весьма печально, — вздохнула я и пояснила в ответ на вопросительные взгляды мужчин: — Один высокопоставленный мерзавец привык получать все, что хочет, и не пожелал принять отказ, а из-за этого в итоге
