Секунд десять царила тишина, потом донесся топот, хриплое дыхание, и я почти физически ощутил преследователей, которые распахнули дверь запасного хода. Голос Иггельда я узнал сразу:
– Говорил тебе, они уже наверху, Химик для отвода глаз открыл дверь к Мэри и детям.
Голос второго сталкера я слышал впервые:
– Что теперь? Они вооружены? Догоняем или поднимаем весь Институт? Но тогда придется рассекретить нижний ярус.
– Пока рано. Подниму людей я, пойдем им навстречу через главный вход… Смотри, вон спецодежда. Они побежали туда…
– Что ж его сподвигло? – спросил неизвестный.
– Чужое влияние, но наполовину он сохранил сознание, иначе не пришел бы сюда. Или его использовали как диверсанта, записали программу убить меня. Его допросить бы… Химика берем живым, девка нам больше не нужна.
– Уверен? Химик будет отстреливаться и немало наших положит.
Иггельд шумно вздохнул:
– Ладно, прикажу брать по возможности живым.
– Мне что делать? – спросил второй.
– Жди здесь. Реагируй на каждый подозрительный шорох. Я пришлю к тебе Ульриха.
Закончился период, когда надо действовать быстро, пришла пора думать. Для начала неплохо бы разжиться оружием, этот черт тут один, Иггельд ушел, Ульрих еще не прибыл.
Глаза привыкли к темноте. Мы лежали между двумя кучами валежника, и выбраться отсюда бесшумно было невозможно. Охранника я не видел. Патовая ситуация, оставалось ждать, когда они с Ульрихом уйдут. Если они задержатся до утра, то увидят наши следы и возьмут нас тепленькими. Мысли начали путаться, веки – слипаться, и я ущипнул себя за руку.
Минуты через полторы тихонько скрипнули петли, я ощутил присутствие еще одного человека. Прежде чем прозвучало первое слово, прошло минуты две.
– И смысл? – вкрадчиво, по-змеиному прошептал Ульрих. – Мы видим, куда они ломанулись, догнали бы их в два шага.
– Наши пойдут им наперерез, – сказал первый охранник.
– Мы к ним ближе всего, они ломятся наугад, фонарем пользоваться не могут. Иггельд дал добро на преследование. Если зайдем с двух сторон, они точно не уйдут.
– Вот бы пээнвэ! – вздохнул второй.
– Это, кстати, тема, – прошипел Ульрих. – Подождешь? Сгоняю, принесу инфравизор.
– Ваще круто.
Ульрих представился лысым, желтоглазым и тонкогубым, похожим на змею. Минут через десять змея вернется и найдет нас, так что придется действовать, пока его нет, – с одним человеком справиться проще. Я обнял Таню – она напряглась и замерла – поцеловал в щеку и одними губами прошептал:
– Прижмись к земле и не двигайся, будет опасно.
Она тихонько вздохнула и обмякла, а я встал и направился к дому, стараясь не трещать, пока максимально не отойду от Тани. Хрустнула ветка под ногами, и я лег, продолжая возиться и скрестись. У охранника был мозг, он должен был проанализировать происходящее и прийти к выводу, что человек не будет так себя вести, беглец должен затаиться, если кто и шуршит, то это еж или мутант. На его месте я вызвал бы подкрепление и не ходил бы смотреть, что это там орудует в темноте.
Видимо, мужик был тупее, он обошел дом, луч фонарика скользнул по куче, за которой прятался я. На месте зверя я испугался бы света и замер, так я и сделал, а охранник двумя одиночными выстрелил на звук, одна из пуль с треском сломала ветки над головой.
Пора! На миг затихнув, я встал, выхватил пистолет и отправил стрелявшему три пули. Один за другим хлопнули выстрелы, мужик захрипел, начал заваливаться. Палец на спусковом крючке АК свела судорога, и он выпустил очередь «в молоко». Я метнулся к нему, сел на корточки и принялся обыскивать карманы дергающегося в агонии тела. Отстегнул от его пояса гранату, переложил в карманы куртки четыре магазина – уже что-то. В подсумке нашел еще гранату. Отлично!
Затрещала рация на поясе убитого:
– Горец, прием! У тебя выстрелы?
– Пристрелил мутанта, – ответил я шепотом, стараясь скопировать голос убитого. – В остальном тихо.
– Ок, понял.
Получилось! Теперь надо заблокировать дверь или еще лучше – взорвать. Черный ход вырыт в глинистой почве, стены укреплены несильно, проще всего взорвать внутри гранату, чтоб его завалило землей. Если бы у меня было больше времени, разжег бы костер, чтоб меня не было видно в ПНВ, а я видел все замечательно, но он не успеет разгореться.
Не заметив бревна на земле, я растянулся. Вскочил, бросился ко входу, который находился в пригорке, голограммой замаскированный под ствол кряжистого дуба. Распахнул дверь, чтоб бросить гранату…
И передумал, потому что родился план получше. Вероятность, что вход завалит, пятьдесят процентов. Если прогремят взрывы, через пару минут все люди Иггельда будут здесь, далеко уйти нам не удастся. Можно обмануть Ульриха, притворившись вторым охранником, переодеться в его куртку, он детина огромный, на два размера больше меня. Надеть шляпу, ссутулиться. Так и сделаю. Успею ли?
Я рванул к убитому, стянул с него куртку, быстренько переоблачился и скомандовал:
– Таня, быстро иди сюда, ляг с убитым.
Она послушалась, приковыляла на полусогнутых и прошептала:
– Андрей, я…
– Потом, все потом, секундное промедление, и нам конец.
Не видя ничего, я рванул к двери, прислонился к глинистой стене и принялся вертеть сигарету из пачки, которую достал из кармана убитого. Если смотреть со стороны поляны, меня полностью скрывает голограмма, отсюда же местность отлично просматривалась.
Прошло полминуты, и я выдохнул с облегчением – значит, Ульрих не видел спектакль, который я разыграл на поверхности. Если он идет наверх сейчас, ему открывается волнующая картина: две красные фигуры прижимаются к земле в валежнике, а напарник в ус не дует.
Надо отдать ему должное, Ульрих поднялся бесшумно. Я почувствовал его раньше, чем услышал.
– Они за домом, в хворосте, – прошелестел он, шагая по лестнице.
Палец на спусковом крючке вспотел и норовил соскользнуть. Я подождал, когда он выйдет, резко развернулся и выстрелил в ему в голову, проговорив:
– Привет!
Пуля пробила переносицу. Его отбросило назад, он покатился по ступенькам. На всякий случай я посветил в коридор: Ульрих растянулся на ступеньках ногами вниз, из затылка вытекала кровь, капала со ступеньки на ступеньку. Я не побрезговал, спустился и поднял выпавший из его руки инфравизор – точно такой же, как тот, разряженный, который я нашел в прошлой вариации реальностей. Неужели удалось прогнуть реальность?
– Таня, – скомандовал я уже на поверхности. – Бежим.
Никто не ответил.
– Таня?
Тишина в голове взорвалась громче тысяч гранат. Она еле доползла до убитого и попыталась сказать, что… Она ранена? Позабыв об опасности, я рванул к ней, расшвыривая валежник.
Таня лежала на спине убитого, обнимая его. Только если присмотреться, становится ясно, что ее руки висят безвольно.
Пульс на аорте не прощупывался, но жизнь еще теплилась в ее теле. Ругнувшись, я вытащил «гематоген», вложил в руку Тани, сжал ее пальцы и только
