– Посмотри на меня, – велел Лан.
Подросток поднял голову. Белки его глаз покраснели от лопнувших капилляров. Выглядел он затравленным и не в себе – это было уже не лицо мальчика, а лицо человека, вкусившего нефрит не с той стороны и совершенно уничтоженного им. Видимо, он страдал от страшной боли, но до сих пор излучал внутренний жар, сгорая, как струя газа.
Лан ощутил к нему легкий прилив жалости. Парень стал жертвой смутных времен. Раньше законы природы были ясны. Абукейцы невосприимчивы к нефриту. Иностранцы по большей части – слишком чувствительны, даже если шотарец или эспенец научится контролировать физическую и ментальную силу, он наверняка падет жертвой Зуда. Лишь кеконцы, особый народ, столетия назад взявший начало от смешения крови абукейцев и древних тунских поселенцев на острове, обладают прирожденной способностью обуздывать силу нефрита, да и то после многолетней интенсивной подготовки.
К сожалению, в наши дни хвастливые рассказы об иностранцах, якобы научившихся носить нефрит, вселили в головы нищей кеконской ребятни дурацкие идеи. Они стали думать, будто им лишь нужно немного потренироваться в уличных драках, ну, могут еще понадобиться правильные медикаменты.
– Нефрит для таких, как ты, – это смерть. Украдешь ли ты его, продашь ли, наденешь – все закончится одинаково: ты будешь кормить червей. – Лан уставился на мальчика суровым взглядом. – Убирайтесь с моей земли, оба, и не попадайтесь больше на глаза моему брату.
Абукеец поднялся на ноги, а второй сделал это даже быстрее, чем мог предположить Лан. Они торопливо поковыляли к выходу, ни разу не оглянувшись.
– Вели охране отпереть ворота, – приказал Лан Маику Кену.
Тот взглянул на Хило в ожидании одобрения приказа Лана. Эта крохотная деталь вывела Лана из себя. Братья Маик были по-рабски преданы Хило. Они внимательно смотрели на улепетывающих подростков, запоминая их лица.
Улыбка исчезла с лица Хило. Без нее он выглядел на свой возраст, а не чуть старше измордованных им подростков.
– Я бы оставил жизнь абукейцу, – сказал он, – но насчет второго… ты ошибся. Он вернется, у него это на лице написано. Мне все равно придется его убить, только чуть позже.
Возможно, Хило и прав. Есть два типа похитителей нефрита. Большинство хочет заполучить силу нефрита для статуса, денег, власти над другими, но для некоторых желание обладать камнями становится наваждением, свербит в мозгу и только растет день ото дня. Вероятно, Хило верно рассудил, следовало разобраться с мальчишкой при первом же проступке, но Лан не был готов утверждать, что тот не сумеет найти какой-то другой способ удовлетворить честолюбие.
– Ты преподал ему урок, – сказал он. – Нужно давать людям шанс усвоить уроки. В конце концов, они же просто дети, глупые дети.
– Не припомню, чтобы глупостью можно было оправдаться, когда я был ребенком.
Лан посмотрел на брата. Хило стоял, сунув руки в карманы, расставив локти и чуть выдвинув вперед плечи с намеком на дерзость. «Ты сам еще ребенок», – эгоистично подумал Лан. Штырь – второй человек в клане, равный по статусу Шелесту, и, как предполагается, должен быть закаленным бойцом. Хило стал самым молодым Штырем в истории, но все же никто не оспаривал его позицию. То ли потому что он был из Коулов и с честью носил нефрит, то ли потому, что, когда полтора года назад ушел на покой прежний Штырь, дед одобрил назначение Хило одним лишь пожатием плеч. «А кто ж еще для этого подойдет?» – сказал тогда Коул Сен.
Лан сменил тему.
– Ты считаешь, что новый резчик – это Тем Бен.
Утверждение, не вопрос.
– А кто ж еще? – отозвался Хило.
Семья Темов входила в могущественный и контролирующий обширные территории Горный клан. Но Тем Бен, выходец из гордой семьи Зеленых Костей, оказался каменноглазым. Так иногда случается – проявляются рецессивные гены, и рождается кеконец, столь же невосприимчивый к нефриту, как и любой абукеец. Тем Бен, позор семьи и к тому же свирепый забияка, много лет назад покинул родных и отплыл учиться и работать в далекий северный Югутан. Его внезапное возвращение на Кекон и бурное внедрение на черный рынок необработанного нефрита выглядело вполне правдоподобно. Только невосприимчивый к нефриту каменноглазый может покупать, обрабатывать и продавать на улицах нефрит. И становилось весьма тревожно от того, к чему могли вести его действия.
– Он не вернулся бы без приказа семьи, – заключил Хило. – А Темы не сделают ни шагу без одобрения Айт. – Хило шумно отхаркался и сплюнул в кусты. Он, конечно же, говорил об Айт Маде, нынешнем Колоссе Горного клана, приемной дочери великого Айта Югонтина. – Клянусь своим нефритом, эта жадная сучка не только в курсе событий, но и держит руку на пульсе.
Все это время Дору маячил где-то на заднем плане, и теперь, как призрак, выступил вперед, чтобы присоединиться к разговору.
– Колосс Горного клана лично занимается резчиками на черном рынке нефрита? – Он не скрывал своего скепсиса. – Серьезный вывод на основании слов перепуганного абукейского мальчишки.
Хило посмотрел на него с плохо скрываемым презрением.
– Может, Шон Цзу и пьяный кретин, но держит уши по ветру. Он говорит, наших Фонарщиков в Трущобе поприжали. Владелец «Двойной удачи» рассказал мне ту же историю – дескать, их доят Пальцы Горных. Если Горные пытаются вытеснить нас из Трущобы, трудно поверить, что они не захотят внедрить своего человека, чтобы работал в наших районах и снабжал их информацией. Они поставили на то, что мы не тронем нового резчика и не станем устраивать склоку с Темами из-за какой-то мелкой контрабанды.
– Ты делаешь слишком много предположений, Хило-се. – Дору говорил совершенно спокойно, в отличие от Хило. – Айты и Коулы через многое прошли вместе. Горные не выступят против твоего деда, пока он жив.
– Я лишь рассказываю, что мне известно.
Хило вышагивал перед братом и Дору. Лан ощущал волны его возбуждения. Нефритовая аура Хило выглядела яркой жидкостью по сравнению с густым дымом ауры Дору.
– Дед и Айт Югонтин уважали друг друга, даже когда были соперниками, но все это в прошлом. Старый Ю умер, и Айт Мада ведет собственную игру.
Обдумывая слова брата, Лан посмотрел на огромный, широко раскинувшийся особняк Коулов.
– Многие годы Равнинный клан быстрее увеличивал влияние, чем Горный, – заметил он. – Они знают, что только мы представляем для них угрозу.
Хило остановился и взял брата за руку.
– Позволь мне сходить в Трущобу с пятью Кулаками. Айт нас проверяет, посылает самых мелких Пальцев чинить неприятности и хочет посмотреть, как мы ответим. Так давай прирежем нескольких и отправим ей в мешках. Пошлем сигнал, что с нами шутить не стоит.
Тонкие губы Дору скривились, как будто он откусил лимон. Клиновидная голова повернулась, и в младшего Коула впился презрительный взгляд.
– Они убили кого-нибудь из наших, Зеленую Кость или Фонарщика? Ты предлагаешь нам первыми пролить
