Через минуту с урчанием вгрызся в огромный кус варёного мяса, запивая горячим бульоном, с трудом проталкивая в желудок полупережёванные куски. Заглотив принесённое, с сожалением оглядел пустое блюдо. Тут же, как по волшебству, появилось следующее, но уже поданное маленькими изящными ручками. Поперхнулся, поднял голову. Полукругом надо мною склонились Ива и графиня, Ждан и мои бойцы. Даже Бивой свою бородёнку вперёд пропихнул.
– Оголодал что-то, – смутился я. Хорошо, что в темноте не видно, как краска стыда залила моё лицо.
– Ты, боярин, не смущайся, так и должно быть. Много крови потерял, потому и надо теперь силы наедать.
– Ива, а с плечом что?
– Жить будешь.
– Ива!
– Что Ива? Сам себя не бережёшь, а теперь Ива?
– Ну? Говори уж.
– Завтра посмотрим. Если горячки не будет, то повезло тебе, боярин. И не рассиживайся тут, ступай вниз, отлежаться тебе нужно. Кому сказала? Горивой, отведите его.
Вяло перебирая ногами за своей волочащейся на чужих плечах тушкой, добрался до топчана. Накатила слабость, от съеденного пробил пот. А может, от слабости. Прилёг и закрыл глаза. Закружился потолок, завертелся, раскачиваясь. Провалился в сон, как в яму. Утром проснулся, рукой не пошевелить, болит.
– Дёргает рану-то? – как по волшебству, возникла в дверях Ива с ковшом в руках.
– Вроде, нет. Болит, ноет, но не дёргает.
– Выпей вот, – протянула ковш. – Да не спеши, пей маленькими глоточками.
– Покушать бы…
– Принесут, потерпи немножко. Давай, руку посмотрю. Повезло тебе. Сейчас повязку сменю и поешь. Из каюты не выходи. Тебе лучше отлежаться.
– А…
– Горшок у тебя в углу для чего поставлен? Вот в него и а…
– Понял.
– Ну, раз понял, тогда ложись. А я пойду, остальных осмотрю.
Ох ты ж! Горячий стыд прокатился жаркой волной по спине. Только о себе и думаю.
– Погоди. Как там раненые?
– Будут жить. Троим долго ещё придётся отлёживаться… – Помолчала мгновение и продолжила: – Ты уж прости, боярин, что не в своё дело лезу. Только подумали бы вы о том, что скоро на ладье вашей некому будет воевать. После острова раненые не окрепли, тут другие добавились. Уже большей части воинов нет. А ты рассказывал Горивою, что нам ещё три раза по столько же плыть. И что там нас впереди ждёт, никому не ведомо. Боги тебе показывают, не к добру этот поход. Вернись назад, поправь руку, людей на ноги поставь, а потом ещё раз пробуй. Куда так рвёшься? Вот, выговорилась, теперь можешь наказывать.
– Ступай, один хочу побыть.
Тихо закрылась дверь, зашушукались за переборкой, заскреблись. Осторожно просунул голову Горивой, поймал мой взгляд, всмотрелся и уже смелее протиснулся весь.
– Посижу?
– Посиди, – закрыл глаза, проваливаясь в тёмную яму. Всё потом.
Резко выкинуло из сна. Скосил глаза, выдохнул облегчённо, увидев Горивоя.
– Новости какие?
– Да никаких новостей. Мимо никто не проплывал, раненые поправляются, – замялся он.
– Что? – уловил невольную заминку и насторожился.
– Ивушка тебе тут наговорила… – начал было защищать свою супружницу Горивой.
– Погоди. Всё правильно она сказала. Ты сам-то что думаешь?
– Не задался поход. Вернёмся, подлечимся, людей наберём новых. Припасы, опять же, огненные на исходе. Надо новые делать. С графиней что будет, не знаю. Ты же пообещал ей, что до родичей доставишь. Опять время потеряем.
– И что предлагаешь?
– То и предлагаю. Отвозим графиню, если ты не против. Возвращаемся домой, где-нибудь остатки товара распродадим. Подготовимся лучше, и в следующий раз всё получится.
– Что там с постом нашим? Люди заждались. Ночь или день, а то я сегодня и не поднимался на палубу.
– Ночь.
– Утром возвращаемся, забираем бойцов. Потом ищем родичей графини. А там посмотрим, куда дальше.
– А с Рагнаром что думаешь?
– Посмотрим. Бойцов сначала заберём. На палубу выйду, воздухом подышу.
– Выйди, выйди. Пошли, провожу.
– Ты Иву провожай. Я себя нормально чувствую.
– Ну-ну. Чувствует он. Пошли, подышим на пару.
Преодолев лёгкое головокружение, добрался до борта, прислонился здоровым боком. Плечо задёргало, но терпимо. Пошевелился, устраиваясь удобнее, утвердился на ногах. Втянул ночной воздух, до боли в лёгких наполняя грудь. Тиха какая-то там ночь… Как там у классика? И чего-то там ещё про звёзды. Не помню. А ночь действительно тиха. Берега не видно в темноте, только по накатывающим запахам и можно определить его близость. Шумит осторожно море, плюхая мелкой волной о борт. В разрывах облаков проглядывают крупные яркие звёзды. Луна скрыта, надо подождать, пока откроется. Вот и облака пролетели, и вокруг всё озарилось ярким призрачным светом. И почему я ни разу не Айвазовский? Красота ночного моря, близкого берега, освещённого лунным светом, завораживала. Хорошо на юге. Закружилась голова. Слишком много кислорода. Пора в свою каютку.
Утро встретил на ногах. За ночь окончательно оклемался, рука почти не болела, если, конечно, не напрягаться. Попросил подвязать косынку, стало гораздо легче. Подошли к берегу, прошлись по раненым. С кем можно было поговорить, поговорил, выясняя, кто такие и откуда, какими силами пришли. Кстати, выяснилось, что норманны возвращались из Ируна, вволю там порезвившись. Городишко потрясли, хорошенько его ограбив и вдоволь погуляв. Горивой только покивал утвердительно на эти слова. Что-то я про добычу совсем забыл, что мы хоть захватили-то? Ладно, потом, никуда она не денется. Отошли чуть в сторону, надо было принимать решение, что делать с пленными. Вопрос решился буквально за минуту. Лишней крови никто на себя брать не захотел, не дело добивать раненых. Оставили им дракары, всю кожаную броню, кое-какое оружие. Остальное сразу после боя уже было перетащено на наше судно. Ну и хорошо. Напоследок попросил не нападать на наши суда, иначе будет плохо. На скептическое молчание пожал плечами в ответ:
– Дело ваше. Так, как повезло вам, не всем может повезти.
А что? Пока живы. Если повезёт, выживут. Ну а если нет, то значит, не повезло.
Оставив на берегу недоумевающих норманнов, подняли якорь и пошли назад. Нужно забирать наших бойцов. Может, и Рагнар уже там. На недоумевающие вопросы графини пока не стал ничего отвечать, а отослал её к Горивою, сославшись на слабость. Нечего мне сказать, да и разговаривать неохота, всё равно скоро расставаться. Единственное, так это попросил Горивоя предупредить на всякий случай возможную панику при встрече с нашими союзниками. Да разберутся, не маленькие.
Рагнар ждал нас. Горели костры на берегу, мурашами суетился лагерь около чёрной туши дракара, умостившего чёрный острый нос на жёлтый песок.
– Горивой, я на берег сойду, а ты на борту останешься. Приготовьтесь к бою, так, на всякий случай. Мало ли какие мысли у Рагнара появятся, особенно если прознает о побитых норманнах.
– Вот и я так же думаю. Только куда тебе на берег? Может, лучше я схожу, поговорю?
– Раньше надо было нам думать, теперь увидели нас. Не объяснишь им, почему я на борту остался. Бивой, становись рядом с дракаром. Да
