Не успели мы укрыться в берегу, как из каюты появилась наша гостья. Горивой толкнул в бок локтем, и я оглянулся, сразу же поймав вопросительный взгляд карих глаз. Пожал плечами, а что ещё делать-то? Под нашими взглядами графиня оторвалась от двери и мелкими шажками осторожно приблизилась. Последовавший разговор передавать не буду, смысл и так ясен. Что делать? А кто его знает. Город – вот он. Соваться вперёд – чистое самоубийство. Сушей пробовать пробраться? Даже не обсуждается. Есть желание остаться? Да ради бога. Хотя мы бы не советовали. Сопроводить? Что мы, самоубийцы, что ли? Да и никто не откроет нам городские ворота, к которым ещё нужно как-то пробраться. Наверняка город плотно окружён. Слезами вот только не надо на нас давить.
Появившаяся вовремя Ива увела графиню, а мы переглянулись с Горивоем. Чую, в этот момент у обоих мелькнула одна и та же мысль. И чего меня в тот лес понесло? Помолчал, успокаиваясь. Людей у нас мало, и рисковать ими я не намерен. Ждать окончания осады? Смысл? Сколько можно простоять? Может, город завтра возьмут, а может, через день или месяц. И что будет с защитниками? Откупятся или нет, это другой вопрос, если живыми, конечно, останутся. Вот об этом и пришлось говорить с графиней чуть позже, когда решил, что прошло достаточно времени, чтобы дать ей успокоиться. Какой выход? Или оставаться на берегу одной, выставив нас последними негодяями, или пользоваться и дальше нашим гостеприимством и разделить с нами наш поход. Мы намереваемся вернуться домой, подлечить раны, восполнить запасы и повторить наше плавание. Вот тогда зайдём сюда же, и, если всё будет в порядке, у графини появится шанс вернуться к родичам. Хотя, если честно, я сомневаюсь, что она тут кому-то нужна. На заключительное мое предложение никаких возражений не последовало, только гордо поднятая прелестная головка да гневный высверк глаз показали твёрдый характер, а мгновение спустя короткий кивок выразил полное согласие с моими рассуждениями. Ну и хорошо, возвращаемся домой. Темноты дождёмся только.
Обратный путь прошёл спокойно и нудно. Если бы не присутствие подростков и графини, было бы совсем тяжко. Бойцы поправлялись, и койки в лазарете постепенно освобождались. Ива чаще стала появляться на палубе и как-то раз, наедине, ещё раз хорошенько мне выговорила и за этот поход с данами на Оловянные острова, и за наших потерянных людей. Прошлась по моему отношению к нашей гостье. Слушал я травницу и молчал. Что я могу ей сказать, как объяснить моё знание будущего? Да и стоит ли? Сам постоянно в голове прокручиваю всё случившееся, перебираю каждый прожитый день и более чем уверен, что всё сделано правильно. Чем крепче даны зацепятся за этот клятый остров, тем меньше вреда от англов будет в будущем. А та территория, которую они уже под себя подобрали, значительно превосходит аналогичную из моего времени. А они на этом не успокоятся, дальше пойдут, так что будем потом смотреть, что получится из этого вмешательства. Лишь бы с норманнами не задрались. При расставании я специально предостерёг сыновей Рагнара от такой возможной ошибки, но послушают ли меня они? Остров большой, на всех хватит. Зачем друг друга бить, если можно объединиться и вместе разбить королевства, а потом спокойно жить? Постарался осторожно вбить эту мысль им в головы, может, дойдёт?
Потери… Вот тут даже не знаю, что и сказать. Не удалось обойтись без них. Даже то, что лично ходил с бойцами и так же рисковал своей шкурой, никак меня не оправдывает. А рассказывать людям о том, что мы этими потерями уберегли нашу родную землю от более существенных в далёком будущем, так этого никто сейчас не поймёт. Кроме Олега, пожалуй. Так что это мой крест, который нести мне на своих плечах всю оставшуюся жизнь и который с каждым прожитым тут днём, месяцем и годом будет всё тяжелее и тяжелее…
О нашей гостье мне даже и говорить ничего не хочется. Да и сказать, честно говоря, нечего. Если о подростках всё с самого начала было понятно, ведь мы людей собираем отовсюду, откуда только было можно, и их постоянно не хватает, то с графиней даже наедине сам с собой не мог честно ответить, зачем согласился помогать? Нет, понятно же, что оставлять её на берегу там, в разорённой деревне, нехорошо, да и не смог бы я её оставить без помощи. Теперь вот приходится тащить с собой в Псков. Нужно ли мне это, не понимаю. Вначале как будто пыльным мешком по голове притряхнуло, а теперь даже и не знаю. Нет, красивая, конечно, и толковая. Под руку не лезет, из каюты практически не высовывается, глаза лишний раз не мозолит. Всё хорошо, но что-то не так. Смотрю я на неё, а перед глазами лицо жены вижу.
Вот как-то так и попытался объяснить Иве, мысленно, конечно, всё то, о чём она меня пытала и что выговаривала. На самом деле покивал головой покаянно, постоял рядом молча, вглядываясь в безбрежную даль, а тут и Горивой подошёл, увёл разборки в другую сторону. Спасибо тебе, дружище. После этого разговора начал присматриваться к людям, может, и ещё у кого такие же мысли в голове бродят? Но тут мне опять помог Горивой. Всё подмечал мой товарищ, не зря его Трувор со мной отправил, как чувствовал князь, что с нами может случиться. Вошёл следующим вечером ко мне в каюту, присел рядом.
– Смотрю, нехорошо задумываться начал? Про вчерашний разговор я уже знаю, пришлось разговорить жёнушку. Так что ты помолчи и послушай, что скажу о том, как мне это видится. К добру то, что мы так далеко
