Зашли и в литейку к Головне. Осмотрели готовые пушечные стволы большего калибра, производство чугунной картечи и ядер. Уже втроём прошли в кузнечные цеха и осмотрели аккуратный штабель новых ядер-катушек из бронзы под отлитые стволы. Тут же в отдельной мастерской нам показали и новые лафеты для них. Вот это наконец-то похоже на настоящую полевую артиллерию. С удивлением и радостной гордостью осмотрел ровные ряды стоящих пушек.
– Это же сколько их тут?
– Три десятка. И в работе ещё десяток.
– А почему тут, а не на складах? Стоп. Понял, почему. Дабы никто не увидел, так?
– И так, и не так. У нас складов под эту артиллерию нет. В старом складе только малая и помещается.
– Как это нет? Можно ведь одну из пустующих казарм под это дело приспособить?
– Нет у нас пустующих казарм. Давно тебя дома не было. Там молодёжь обучается.
– Упустил я этот момент. Но всё равно не дело нам без артскладов быть. Сегодня задачу поставлю – срочно соорудить. Место вот только подобрать нужно.
– Да что его подбирать. Вот за этой стеночкой и можно пристроить три стены, да под общую крышу и подвести. Места хватит.
– Головня, тогда вечером и будешь предлагать свою идею. Ты придумал, тебе и речь держать.
Степенно кивнул в ответ мастер. Уже старшина, а как был худым, тощим, так таким и остался. Те же всклокоченные волосы, подвязанные ремешком, та же смуглая кожа.
– А нам, в Новгород, что-нибудь дадите?
Ну как же без Олега.
– Головня, руду новгородцы поставляют?
– Поставляют, боярин. Каждые две-три седмицы баржа приходит.
– И как? Хорошая руда?
– Да уж не хуже, чем ты первый раз привёз.
– Тогда придётся выдать. Немного. И не проси больше, всё равно не дадим много. Пока. Кстати, Головня, а малые пушки льёте? Или нет?
– Льём. Мы их по указу князя на баржи и струги ставим. То есть будем ставить. Дело тяжёлое, и сил уходит много. Будем потихоньку вооружать наш флот. Не разорваться нам.
– Что, опять расширяться надо?
– Опять.
– Надо, значит, надо. Людей обучай пока. А весной поставим новую литейку.
– Где поставим-то? Места уже нет. Мы эту ставили в сторонке от всех, и за это лето смотри, как посады приблизились. А ну как полыхнёт? Опять в сторону относить надо.
– Значит, отнесём. Другого выхода всё равно нет. Ладно, прощай до вечера. Пойдём мы.
Больше заходить никуда не стали. У меня уже сил не было, да и Олег что-то очень уж уставшим выглядел. Пару раз порывался о чём-то меня спросить, но замолкал на полуслове. Думал и размышлял. Надумает, спросит.
Пока мой спутник взял время на размышление, я плотно перекусил, проверил баньку. Можно будет вечером попарить старые кости.
Посидели на лавочке, помолчали. Несколько раз ловил на себе изучающий взгляд Олега. Потом плюнул и спросил в лоб:
– Ты долго мяться будешь?
– Да не знаю я, что спрашивать. Вроде и понимаю умом твоё решение, а что-то внутри противится. Никак не могу определиться. Может, ты объяснишь сам?
– Давай, попробую ещё раз. Тебя больше всего напрягает, что мы Киев отдадим? Что ты там княжить не будешь? Или ещё что?
– Хитрить не буду. И это тоже. А самое главное, так это то, что такие земли отдаём. Как мы без них жить будем? Это же и пшеница, и скот, а народу сколько? Выход к Чёрному морю, на Каспий?
– А с чего ты взял, что мы эти земли отдаём? Погоди. Киев сейчас под варягами, так? Так. Вот пусть под ними и будет, если они под нас уйдут. А они пойдут, некуда им деваться. Сил одним от степи отбиться не хватит. А что там потом через века будет, так это только мы с тобой знаем. У нас сейчас получается что-то вроде тройственного союза. Три брата, вот пусть втроём и правят. Меньше ошибок наделают. А нам с тобой нужно будет за ними присматривать, чтобы зависть и злоба не завелась промеж них. Центр я вижу в Пскове. Он более укреплён и развит в производственном плане, согласись. Значит, и потенциал в развитии у него больше. Новгород же никак не угонится за нами, да и всё время город себя считал торговым, вот пусть таким и остаётся, тем более он стоит на удобном месте, будет работать как перевалочная база. Всю торговлю на юг и восток поведём через него. За Синеусом останется богатый ископаемыми север, этого не мало, сам понимаешь. За нами – запад.
– Ладно, по направлениям понятно, а вот с тройственным управлением я что-то сомневаюсь, что получится.
– Да я и сам сомневаюсь. Что-то мне кажется, что Трувор и Синеус отдадут брату верховную власть. Всё-таки он старший. Вот пусть и сидит в Пскове. Тебе что, Новгорода не хватит?
– Да просто страшно так историю менять.
– Думаешь, мне не страшно? Только я выхода другого не вижу. Спорить не буду, может, он и есть, и не один, только я его не вижу. Или не хочу видеть… Если мы втроём договариваемся, то согласись, противников у нас не будет, не найдётся такой силы, чтобы с нами могла поспорить. Хазар мы побьём, этим свою силу покажем. Думаю, после этого под нашу руку многие попросятся. Так что средняя полоса будет за нами точно. Выставим там заставы, построим крепости, усилимся, а потом и дальше на юг можно будет двигаться. В конечном итоге и Крым отберём, и Итиль-Волга нашей будет. Поэтому и предлагаю не спешить, успеем мы свою голову под степные молотки сунуть. Нам ещё на западных границах сколько крепостей ставить нужно. Забыл, что скоро попрут на нас? Вот и хочу сделать так, чтобы крови нашей меньше лить, не рывком расширяться, а постепенным проникновением с крепкими тылами и поддержкой. Сумбурно наговорил, но вот так думаю. Не знаю, как ещё объяснить.
– Вроде бы понял я, что ты сказать хочешь, о чём думаешь. Только всё равно страшно такие перемены затевать.
– Страшно. Особенно если подумаешь, что не туда пойдёшь.
– Не позавидуешь тебе. Груз какой на себя берёшь. Справишься ли?
– Надо справиться. А иначе не стоит и затеваться. Ладно, у тебя ещё что ко мне есть?
– Остальное по сравнению с этим ерунда, подождёт. Что, графиню увидел?
– И ты туда же. Пойду, встречу.
– Постой. Что-то мне подсказывает, что они сами к тебе подойдут. Я отойду, не буду мешать. Но учти, просто так от меня не отделаешься, и баня за тобой, не забыл?
– Не забыл, далеко не отходи. Где я тебя потом искать буду?
Подмигнув, Олег поднялся, потянулся и не спеша потопал в терем. Знаю, куда он потопал. Я, хоть и не вещий, но
