Оборотень, до этого нависавший надо мной, присел на корточки. Наши глаза оказались на одном уровне.
— Кто ты?
На мгновение захотелось рассказать этому странному опасному собеседнику всю правду, но потом представила, как будут звучать мои слова. Вы обознались, я не кнесса, а мимо проходила, и вообще из другого мира. Печать? Случайно переползла.
Да я бы сама не поверила в подобный бред. Версия оборотня выглядела гораздо логичнее. Проще предположить, что я и вправду кнесса, просто хорошая лицедейка.
Как итог: подозрения Йона окажутся крайне правдоподобными, а мои оправдания — весьма подозрительными. Но даже не это было главным. Все решил страх. Слишком уж свежи оказались первые впечатления. Если мир, в котором я очутилась, легко перемалывает своих детей, то что он делает с чужими?
Потому и ответила я в лучших традициях зеркала:
— А разве у тебя есть сомнения?
Но ответ Йона меня удивил.
— Теперь есть. Тебе явно не четырнадцать, как кнессе Раане, — слишком хорошо знаешь, что и когда сказать. С таким даром не рождаются, его можно лишь приобрести, набив собственные шишки, — с непонятной досадой заявил оборотень и добавил: — Твое умение прощупывать почву, когда ты начинаешь думать, я оценил.
— Я твою выдержку тоже, — вернула блохастому сомнительный комплимент.
Йон хмыкнул и протянул открытую ладонь:
— Мира не обещаю, но постараюсь не убивать.
— Тебе никто не говорил, что парламентер из тебя никудышный? — Я пожала руку оборотню.
— Ни разу. Скорее уверяли в обратном. Знаешь ли, я придерживаюсь принципа: стальной клинок, приставленный к горлу противника, — лучший способ вести дипломатические переговоры. — Йон нагло улыбнулся, не отпуская моей ладони.
Вышедший из кустов Брок так и застал нас пожимающими друг другу руки. Дракон, принесший полный бурдюк воды, при виде столь разительной картины саркастически изогнул бровь и уточнил, обращаясь исключительно к Йону:
— Остыл?
— Я тебе горячий чай, что ли, чтобы остывать? — незлобно отшутился оборотень.
— Главное, что не труп, — не остался в долгу дракон.
С приходом Брока сборы в дорогу закончились в рекордно быстрые сроки: ящер подхватил мой куль, из которого я успела достать диктофон и перевесить себе на шею (благо декоративный шнурок, выдернутый из рюкзачка, это позволял). Йон тоже перекинул через плечо свою поклажу. Мне же торжественно вручили котелок и бурдюк.
Первый задорно бряцал. Во втором вода весело плескалась в такт шагам. Комарье пищало над ухом изумительную музыку для релаксации. Лишь мы трое молчали, причем не от злости или иных жгучих чувств. Все куда банальнее: когда активно работаешь ногами, еще и открывать рот, в который норовит залететь мошкара, — удовольствие из разряда извращений.
Зато под подошвами то и дело хлюпало, чавкало и всячески намекало, что земля становится все более богатой на влагу. Вспомнился и вчерашний болотник, от которого остались весьма пресные (за неимением такой ценной специи, как соль) воспоминания.
Над головой пару раз проплыли твердыни. Я от них уже не шарахалась, но все же умеренно опасалась. Солнце стояло в зените, когда я не выдержала:
— Может, остановимся? Воды попьем, а то так есть хочется, что думаю, куда бы отдохнуть присесть…
Оборотень на мое заявление с деланым сочувствием уточнил:
— Еще немного пройдем — и у тебя будет возможность осуществить все твои мечты. И сядешь, и отдохнешь, и закусишь. Ну или тобой закусят. Это как повезет. Но за отменное качество трясины я ручаюсь. Она мягкая, влажная… Могу лично тебя в нее посадить.
Я всегда считала, что послать — это тактика. Послать туда, куда надо — стратегия. Послать туда, куда надо, того, кого надо — это талант. Мой талант был изначально с анатомическим уклоном, но в силу выбранной профессии не только достиг небывалых лингвистических высот, но и приобрел навык весьма недурственно маскироваться под милую беседу:
— Ты так убедительно описываешь и расхваливаешь эту лужу… Чувствуется, не раз сам в ней сидел?
— Не сидел, а отсиживался, — сдал побратима Брок.
Вроде бы простая фраза, но за ней чувствовалась целая история, известная лишь им двоим. Оборотень нагло усмехнулся: дескать, не было подобного. Дракон понимающе хмыкнул. Но если побратимов волновали дела минувших дней, то меня — насущная необходимость.
— Ну так как насчет привала? — уточнила я.
— Хорошо. Давай вон там остановимся. — Брок кивнул чуть вбок, указывая на подобие полянки.
Расположились без особого комфорта, но хотя бы сели. Я по праву дамы и просто как самая шустрая облюбовала единственный пенек. Брок с Йоном хоть и изображали, что этот привал им и за доплату не нужен, но продемонстрировали поистине драконий аппетит. От болотника остались одни косточки. Я же в основном налегала на воду.
Отхлебнув в очередной раз, услышала шуршание в кустах. Насторожившись, спросила у спутников, не мерещится ли мне? Брок спокойно пожал плечами и заверил, что это ерунда, Йон же меня поддел: дескать, я своих родственников не признаю.
О каких именно родичах идет речь, я узнала через минуту, когда из кустов высунулась лисья морда. Рыжая была с колтунами в шерсти, грязна, тоща и жутко голодна, а оттого бесстрашна. Или, может, просто зверье здесь непуганое?
Но, так или иначе, лиса вышла из укрытия и, перебирая лапами, уставилась голодными глазами на оборотня. Видать, почуяла в шкуре ближнего.
— Йон, кажется, ты ей больше родственник, чем я, — поддела блохастого.
— Это смотря чем мерить, — не сдался перевертыш. — В наглости и хитрости даже ей с тобой не сравниться.
— Приму за комплимент, — отвесила я шутовской поклон.
То ли вправду Йон питал к рыжей подобие чувства солидарности, то ли просто решил, что мосол уже и так обглодан, но кинул подачку просительнице.
Лиса негромко тявкнула, однако и не подумала тащить добычу куда подальше, а сразу же начала точить об нее зубы. Может, просто решила, что ей еще что-то перепадет от щедрот пришлых?
Мы же, увы, засобирались и надежд рыжей не оправдали. Вот только настойчивый гул, что шел со стороны болот, заставил меня нахмуриться. Спросить у Брока, что это? Или опять
