Хотя, возможно, ждали несколько тысяч лет тому. Тем более что эта сфера образовалась не сама по себе. Даже не как результат сшибки двух могучих сил, слишком уж невероятно, хотя и возможно. Скорее всего, в таких случаях заранее было предусмотрено, что при начале войны наиболее важные объекты прикрываются силовыми куполами, способными устоять перед самым мощным ударом.
Если это так, то все пошло настолько хорошо, что уже плохо. Силовой купол спас от катаклизмов, но слишком мал, чтобы обеспечить выживаемость и после того, как закончатся запасы воды и еды.
Или как-то выжили? С помощью оранжерей, гидропоники…
Ход изогнулся, чисто и красиво вырубленный в камне, а дальше пошел уже в металле, странное ощущение, что все литое, извечное, поверхность сияет, как зеркало.
«Все же как здесь живут», – мелькнула мысль. Я видел только Уламклайднера и немного мебели на переднем плане, за спиной маскирующая дымка, тогда еще мог думать, что в Зачарованном Месте миллионы жителей и уйма боевой техники, но сейчас вообще ломаю голову, как можно выжить в таком тесном пространстве, если даже как-то успели организовать оранжерею или гидропонику…
Была ли битва за ресурсы?.. Даже интеллектуалы и эстеты звереют, когда на всех одна буханка хлеба. И постараются избавиться от лишних ртов.
А каждый, естественно, самым нужным считает себя…
Дважды в туннеле видел в стенах характерные для дверных петель выемки, но от самих дверей не осталось и следа, что и понятно, зачем они для горстки людей, родившихся, как и предыдущие поколения, в этом замкнутом мире…
В душе вместо злого торжества медленно разрастается чувство печали и разочарования. Даже не представляю, как они выжили, сколько их и как живут, как размножаются, все-таки вряд ли их здесь больше десятка…
В глубине туннеля проступила в дымке и начала приближаться дверь. Я встряхнулся, сейчас не до сочувствия, философствовать будет выживший, потому у меня на первом плане понятная задача…
Пистолет отделился от пояса с почти неслышным щелчком, потяжелел в руке, что удивило. Видимо, спешно создает весомые патроны, а когда пальцы удобно так расположились на рукояти, я ощутил, что да, он готов к той работе, для которой и создан.
Дверь из металла, я провел по ней кончиками пальцев, зеркально гладкая, легонько потянул на себя. К изумлению и облегчению подалась легко, хотя от кого здесь запираться?
Из комнаты пахнуло чем-то знакомым, воздух кондиционированный, три спинки тесно составленных стульев, за средним спиной ко мне сидит обнаженный до пояса сгорбленный человек с очень худой спиной и резко выступающими лопатками, левая вдвое шире и массивнее правой.
Совершенно лысый, ушные раковины едва намечены, а так человек как человек, я даже с облегчением перевел дыхание. Близкородственное скрещивание могло за тысячи лет дать результаты и пострашнее.
Держа пистолет в готовности для выстрела, я сказал негромко:
– Ку-ку… Драсьте вам. Не ждали?
Он резко обернулся, вытаращил глаза. Лицо мучнисто-белое, как у клоуна, который правильный, в отличие от рыжего клоуна, один глаз выше другого, вместо горбика носа две крохотные дырочки, а на месте рта узкая бесцветная щель.
– Это называется, – проговорил я, – сюрприз… Я же сказал, что и здесь достану?.. Что, не говорил? Ну тогда сейчас говорю, что тогда говорил!.. А слово императора закон даже в прошедшем времени!
Он все еще смотрел вытаращенными глазами, смертельная бледность перетекла со щек на лоб и подбородок, а упрятанные в щелочки глаза начали выпячиваться наружу с таким усилием, что вот-вот лопнут.
– Кто, – проговорил он с великим трудом. – Как…
– Реальность, – ответил я, стараясь разжечь в себе праведный гнев. – Добьем врага в его логове!.. Если хочешь сохранить жизнь, то полная и безоговорочная капитуляция, ясно? Тогда пощажу, я вообще-то по характеру пощадливый. Ну?
В двух шагах от него распахнулась неприметная дверь. Вбежал, сильно хромая и волоча правую ногу, плюгавый человечек с огромной головой и кривыми ногами.
Я успел увидеть в его руках что-то похожее на гранатомет, а он с порога крикнул:
– Гезакус, повышенная активность…
Он охнул и развернулся ко мне, только сейчас увидев. Я выстрелил, голова разлетелась, как спелый арбуз, по которому с силой ударили толстой палкой.
Гезакус вскрикнул, плюгавый рухнул, не выпуская из рук устройства. Кровь из размозженной головы расплескало так, что потекла и со стен.
– Зачем? – спросил он с мукой в голосе.
Я указал стволом пистолета:
– Что у него в руках? Я просто успел раньше.
– Это теккер!.. У нас нет оружия!..
– А-а, – сказал я, – такое бывает в нестандартных ситуациях. Неизбежные потери среди гражданского населения, что учитывается статистикой, так что все в порядке. Итак, где маркиз?
Он продолжал смотреть вытаращенными глазами.
– Как… как вы здесь оказались?
– Где маркиз? – ответил я вопросом на вопрос. – Уже догадываюсь, он и не покидал пределов вверенной мне мною империи. Верно?
Он прошептал раздавленным голосом:
– Это же понятно… Но как вы…
– Это проекция, – объяснил я. – Трехмерная. И очень тактильная.
Он вздрогнул.
– Проекция?.. Откуда?
– Откуда надо, – сообщил я и указал взглядом на пистолет. – Но вот этим пользоваться умею, как и положено проекции. Где маркиз?
– Он не покидал ни империю… ни герцогство, – прошептал он, как в прострации. – Сюда доставить невозможно…
– Догадываюсь, – сказал я, – где?
Белки его глаз, большого и малого, быстро наливаются красным, я видел, как лопаются мелкие кровеносные сосуды, заливая глазные яблоки недоброй багровостью.
– Что вы хотите…
– Отвечайте, – потребовал я. – Я бессердечная проекция.
Он сказал надсадным голосом:
– Я не скажу, пока…
В неприметную дверь вошел горбатый человек с вытянутым, как у коня черепом, на голове три огромные шишки, словно растут рога, в руках ящичек с тремя черными отверстиями по бокам.
Как только он направил одним на меня, я качнулся в сторону, уходя с траектории, и быстро выстрелил.
Пуля разнесла вдрызг ящик и ударила в живот горбуна с силой артиллерийского снаряда. Части тела расшвыряло по комнате, расплескав по стенам струи свежей крови.
Гезакус вскрикнул:
– Да что вы за чудовище?
– Я защищался, – ответил я.
– У нас вообще не оружия!.. Это измеритель частиц…
Я ответил с твердостью воина, стараясь задавить чувство вины:
– Я из мира чудовищ, называемых людьми. У вас тут давно крови не видели?.. И вообще актов насилия? В прямом и расширенном смысле?
Он крикнул:
– Прекратите!.. Я все скажу!
– Говорите, – предложил я. – И, кстати, где ваш Уламклайднер, он назвался старшим координатором вашего мышиного гнезда?
– Он болен, – ответил Гезакус, – мы все больны… Сейчас ему восстанавливают внутренние органы. Но как вы сумели…
– Маркиз, – напомнил я угрожающим голосом. – Где… маркиз?
Он сказал торопливо, захлебываясь словами:
– Маркиз в безопасности! Но по ту сторону Вечного Барьера. Он в имении Больших Рыб, это всего двенадцать миль отсюда… но в том мире. С ним обращаются хорошо, ни в чем не стеснен, разве что запрещено покидать пределы… А теперь вы должны ответить…
Я взглянул с интересом.
– Перед законом? Закон здесь я!.. А вы здесь привыкли жить по законам того благополучного мира, который я, как положено деспоту, разрушаю и вообще повергаю в прах. Теперь и вы будете жить по моим законам.
