– Да что с тобой не так, Джаспер? – наперекор себе она все же повернула ручку и вошла.
Комната поплыла у нее перед глазами. Элси крепче вцепилась израненными пальцами в косяк, так что ногти впились в дерево.
Все до единого ящика в конторке миссис Холт были открыты. На столике, покрытом скатертью в цветочек, валялись бумаги. Сверху на них сидел Джаспер и заунывно мяукал. Рецепты и квитанции под ним трепетали. На черной кошачьей шубке бриллиантами переливались капли дождя. Окно было распахнуто настежь.
– Что…? – одного стула в комнате не хватало. – Джаспер, где миссис…
Скрипнуло справа, прямо у Элси над ухом. Она повернулась туда. Крик застрял у нее горле.
Сначала она заметила движение – плавное, будто дерево качнулось на ветру. Лишь затем до нее стал доходить смысл всего этого: скрип, но не дерева, а пеньковой веревки, покачивание ног. Поднимая глаза, Элси видела подол черного платья, обвисшие плечи и лицо, ни на кого не похожее: иссиня-фиолетовое, с выкатившимися глазами и вывалившимся языком. В петле, привязанной к крюку в потолке, висела экономка. То, что совсем еще недавно было миссис Холт, болталось, словно мешок с крупой.
К горлу подкатила тошнота. Позади за колышущимися юбками мелькнуло деревянное лицо – лицо служанки, искаженное страхом. Хелен.
Элси подошла и забрала со стола Джаспера.
Забыв от ужаса о боли, она кинулась к двери, побежала по проходу и сама не заметила, как очутилась на кухне. Ш-ш-ш-ш, ш-ш-ш-ш. О да, они идут. Просто выжидали, пока Элси увидит этот кошмар, миссис Холт, прежде чем приняться за нее саму.
Дрожащей рукой она уцепилась за ручку двери, ведущей во двор.
– Ну же, открывайся.
Джаспер тоже зацарапался в дверь.
Она скрипела, но не двигалась. Заперто.
Ш-ш-ш-ш.
Назад, в комнату экономки – миссис Холт всегда носила целую связку ключей. Нужно только вернуться туда и – нет, она не станет обшаривать труп в поисках ключей, можно же просто выбраться из комнаты через открытое окно. И почему она не додумалась до этого раньше?
Ш-ш-ш-ш, ш-ш-ш-ш. Звук проникал в череп, сбивал ее с мыслей. Ш-ш-ш-ш.
– Перестаньте! – закричала Элси. – Прекратите же, черт вас побери!
Пришлось нагнуться и поставить Джаспера на пол, рядом с собой. Боль обжигала, будто ногу кололи раскаленными иглами, а в груди полыхало пламя. Да еще это ощущение, когда снова раздается шипение – будто в голове разрывается петарда.
Джаспер с мяуканьем потрусил вперед, то и дело оглядываясь и проверяя, идет ли Элси следом. С огромным трудом она заковыляла за котом.
Ш-ш-ш-ш, ш-ш-ш-ш. Другой звук, не тот, что преследовал ее во снах: теперь в нем слышалась фабричная паровая машина. Пила тоже, только она вгрызалась не в древесину. Она рвала другое вещество и разбрызгивала жидкость.
– О нет.
В поле зрения возникли белые буквы: «Экономка». Эта надпись красовалась на двери в комнату миссис Холт – но разве Элси не оставила ее открытой?
Ш-ш-ш-ш.
Заперта. Еще одна дверь – и тоже заперто. Элси плечом навалилась на створку, плача от боли и отчаяния. Ее кулаки молотили по дереву, но все безрезультатно.
Ш-ш-ш-ш, ш-ш-ш-ш.
Джаспер зашипел в ответ. Он, прижав уши, крался по каменному проходу. Охотился.
– Подожди.
Элси захромала за ним. Снова вспыхнула боль так, что в глазах потемнело. Элси не могла поддаться ей сейчас, она терпела из последних сил. Эти муки – ничто по сравнению с…
Ш-ш-ш-ш.
Внезапно Элси чуть не упала, как от удара. Она узнала этот звук. Он звучал в ней самой, был частью ее, однако мозг отвергал его, не позволяя воспоминаниям ожить.
Ш-ш-ш-ш.
Нечто, сыплющееся в желоб. Не щепки. Более мягкое, более влажное.
Они добрались до обитой зеленым двери.
Джаспер изготовился и прыгнул. Дверь распахнулась, и сразу стали более явными звук и запахи – на сей раз не розы, а фосфор, жженое дерево и обгоревший металл. И над всем этим острая, тошнотворная нота. Кровь.
Элси почти вползла в Большой холл. Выл ветер, с силой швыряя в окна струи дождя. Смеркалось. Догорающий огонь бросал на лицо Джолиона оранжевый отсвет, а рядом с ним…
– Нет! – этот крик будто сам вырвался из ее глотки, исторгся из недр ее существа.
Джаспер заорал и выгнул спину.
Еще один компаньон: тот, которого она так долго избегала. Его зловещая ухмылка на лице, его беспощадное, бугрящееся мышцами тело.
Па.
Ш-ш-ш-ш.
Элси больше не чувствовала боли в ребрах. Ею овладели совсем другие чувства. Еще худшие, чем помнилось ей: не просто ужас, но гнев, бессилие и омерзение.
Ш-ш-ш-ш.
– Ты не получишь его! Убирайся!
Она хотела кинуться вперед, но больная нога подвернулась, и Элси упала на колени, чувствуя, что ее вот-вот стошнит.
– Не трогай его, убирайся вон!
Ш-ш-ш-ш.
Элси видела свои руки с растопыренными пальцами, на серо-черных плитках пола. Бинты на них развязались и сползли. Там, под свежими ранами, были старые шрамы – как грех, впечатавшийся в ее кожу.
Ш-ш-ш-ш.
Плотина была прорвана. Она вспомнила всё до конца.
И не пожалела ни о чем.
Она на фабрике, двенадцати лет от роду, согнулась над коробком спичек, а сердце колотится так, что жилы вздулись. Она пытается зажечь огонь, торопится, но все валится из рук. Наконец, огонь разгорается, она чувствует, как его жар, жар возмездия, отзывается, отвечает ярости, бушующей у нее внутри. И то, что пламя обжигает руки, ее не останавливает, потому что она и сама пламя, она стала языками огня, стала приманкой для отца, который бежит, как безумный, в надежде погасить пожар.
Заметил ли он ее? Она надеялась, что заметил, как и Ма – за долю секунды до падения. Ребенок, девочка, которую он так долго мучил, врезалась ему в ногу, толкнув точно под циркулярную пилу.
Ш-ш-ш-ш, ш-ш-ш-ш. Механизм, изо всех сил пытающийся справиться, забившиеся лопасти стопорятся. Кровяные сгустки шлепаются в желоб. Кровь с шипением брызжет на пол, и девочки-работницы визжат от ужаса. Но затем звук переходит в треск и клацанье – это в зубцах полотна застревают обломки костей. От машины валит пар. Пила издает предсмертный хрип. Затем все стихает – и Джолион в безопасности.
Был, до недавнего времени.
– Ты… его… не… получишь!
Джаспер прыгнул, опередив ее. На когтях блеснул отсвет тлеющих в камине углей. Компаньон-Па покачнулся, опрокинулся на решетку.
Облачко дыма, треск. И истукана охватили языки пламени.
Джаспер отпрыгнул от огня. А он разгорался непостижимо быстро: въедаясь в деревянную фигуру по всей ее длине, разбрасывая снопы искр, похожих на светящихся блох. Обычный, естественный огонь не мог бы гореть вот так.
Дым ел Элси глаза. Она подхватила Джаспера и, шатаясь, поднялась на ноги.
Истукан переломился и, упав на восточный ковер, поджег его.
– Джолион!
Но и он был уже охвачен пламенем. Рыжие языки прыгали и извивались, отражаясь на клинках висевших на стене мечей. Элси
