– Привет тебе, Хаген.
Голос был низок, рокочущ, почти рычащ. Хозяин выпрямился, отступил в сторону, скрещивая руки на широкой груди. Язык, на котором он заговорил, был древним наречием Восточного Хьёрварда, наречием его матери, Свавы, на котором она, когда хмель не брал над ней верха, пела маленькому Хагену протяжные разбойничьи песни.
– Привет тебе, хозяин, прости, не ведаю твоего имени, – на том же языке ответил ученик Хедина.
– Зови Трактирщиком, – последовал ответ. – И входи, садись. Времена сейчас недобрые, но кой-какое угощение соображу.
Хаген повиновался.
Просторная горница, убранная, словно в богатом трактире где-нибудь в Бирке или Хедебю, с длинным деревянным столом и лавками, с медвежьими и волчьими шкурами на стенах и воронёными доспехами на особых расчалках.
Угощение оказалось под стать. Форель из северных рек, ягоды – брусника, морошка, клюква, немудрёные соленья, простой ржаной хлеб.
Трактирщик со стуком поставил перед Хагеном высокую пенящуюся кружку.
– Выпьем, тан. Это добрый эль.
– Другого здесь, наверное, и не бывает, великий дух, – как мог спокойно сказал Хаген, поднимая кружку.
– Я – не он, – отрезал Трактирщик, в свою очередь поднимая эль.
– Ты – часть его. – Хаген отставил пиво, лишь сделав вид, что пьёт.
– Часть, но особая. – Хозяин вгляделся в глаза тану. – Не пригубил даже моего эля. Почему?
– Не по мне эта честь, великий. Да и сказки сказывают – кто чего отведает в посмертии, тот жизнь земную уже навсегда забудет. А я забывать ничего не хочу.
– Не все забывают, – буркнул Трактирщик. – Кто хочет забыть – тот забудет. А кто не хочет – тот нет. Иные и рады были бы, да не могут. Кто по жене иль по мужу убивается, кто по детям. Кто родной город вспоминает, перед врагами павший. Кто злато зарытое, о коем семье не сказал… Ты вот – ничего не хочешь забыть, Хаген из Йоля?
– Ничего, – сухо ответил тан. – Всё помнить должен, обо всём Учителю рассказать.
– Может, и расскажешь, когда сам Учитель твой к нам соберётся, – сообщил хозяин.
– Уж кого-кого, а великого бога Хедина вам никогда не заполучить, – усмехнулся Хаген. – Но довольно этих речей, хозяин. Мне ведь дальше двигаться надо, как я понимаю?
– Можешь двигаться, а можешь и тут чуток задержаться. Торопиться не обязательно, можем с тобой посидеть славно, эля выпить – это ведь последний твой эль, не забывай, тан.
– Когда-нибудь всем нам предстоит испить свой последний эль. Нет смысла искать в нём что-то особое.
– Но ты ведь не собирался, так? Хотел жить и дальше, милостями своего учителя Хедина?
– Это, великий дух, наше с ним дело. Если ты – привратник, то пропусти меня дальше.
– А если я найду тебя недостойным?
– Тогда я буду биться с тобой, насколько хватит сил.
– А когда они иссякнут? – Казалось, Трактирщик откровенно забавляется.
– Как могут они иссякнуть у мёртвого? – пожал плечами Хаген. – Довольно пустых слов, великий. Только если ты сможешь объяснить мне, почему вам было так важно меня заполучить, что пришлось прибегнуть к столь сложному способу.
– Упорядоченное сотрясли великие бедствия, тан Хединсея. У нас, у Третьей Силы, есть только один шанс исправить случившееся. И для этого всё должно быть… как можно ближе к равновесию. Ученик Истинного Мага, продолжающий жить, хотя Время не утратило над ним власти – один из нарушителей оного.
– То есть я просто должен быть мёртвым? Я, один? И это сдвигает баланс? Ты всерьёз предлагаешь мне в это поверить, великий?
– Не преуменьшай своё значение, тан Хединсея. Третьей Силе ты нужен мёртвым, а не живым.
– Отрадно, что столь великие сущности, как Орлангур и Демогоргон, так высоко меня ценят. Но, хозяин, если тебе ведомы мои мечты и помыслы, ты должен знать – я не сдамся.
Трактирщик покачал головой.
– Ешь и пей, тан Хаген. Не в моей воле ни дать тебе свободу, ни пресечь и это твоё посмертие. Ешь и пей, а потом ступай туда, куда ветры сего места укажут тебе путь.
* * *– Что я должна сделать? – повторила валькирия Райна.
«Помочь нам восстановить баланс, хотя бы в незначительной части. Великая работа требует завершения. Чем ближе она к Идеалу, тем лучше, пусть даже мы его и не достигли на этот раз. Но важно продвинуться к нему, сделав следующую Монаду более совершенной, чем предыдущая».
– Хорошо. – Райна села, прижимая пальцы к вискам. – Что в точности вы от меня хотите?
«В рядах тех, кто нам служил, произошло… нестроение. Тебе надлежит исправить его в меру твоих сил».
– А вы сами?
«У нас есть иные заботы. Монада должна быть рождена. Наше предназначение – чтобы она приблизилась насколько возможно к Идеалу. Твоё дело – помочь нам в этом».
– А госпожа Сигрлинн? Куда она всё-таки исчезла?
Бестелесный голос молчал какое-то время, и наконец сообщил, сухо и неохотно:
«Та, кого ты именуешь Сигрлинн, осталась в пределах Хаоса».
– Как «в пределах»?!
«Сигрлинн сумела… отделиться от того кокона, что защищал вас обеих. После этого мы уже не можем видеть или ощущать её. Что с ней – мы не ведаем. И мы не можем разыскивать её в этой бездне. Тебе, Разбивающая Щиты, придётся обойтись без неё».
– Что в точности вы от меня хотите?
«Устранения тех, что мешают Монаде и отдаляют её от Идеала».
– Кого же?! – Райна потеряла терпение.
«Мы надеемся, что ты правильно поняла наши великие намерения. Мы надеемся, что ты осознаёшь – в этом и только в этом истинное спасение Упорядоченного, бесконечность существования божественного Разума, великого и непознаваемого Творца. Мы не ищем себе ни богатств, ни наслаждений, ни власти. Нам нужно лишь, чтобы Творец был».
– Кого…
«Погоди, валькирия. Так вот, в конце нашего пути – идеальная Монада, идеальный Творец. Такое Упорядоченное будет существовать поистине вечно. Будет ли в нём смерть? – не ведаем. Быть может, и будет, но лишь как череда перерождений, вечного пути сознания и памяти. Однако для этого Творец должен быть поистине Идеален. Лишён всех неправильностей, отклонений, возмущений. Мы всегда боролись с возмутителями спокойствия, если только появление их не было заложено в Плане Творца, наподобие Молодых Богов, что должны были сменить вас, Богов Древних. Мы помогали Ракоту Восставшему и помогали его противникам таким образом, чтобы силы их истощились бы как можно скорее. Мы выступили против Хедина Познавшего Тьму. Мы… сделали ещё многое, приближая грядущего Творца к Идеалу. Но сейчас настал решающий момент. Если мы не сдержим эту бурю, то пропадут не только все наши труды, но и само Упорядоченное будет обречено, когда магия в нём остановится окончательно. Мы не хотим грозить тебе, валькирия. Мы по-прежнему надеемся, что ты поймёшь нас».
– С кем я должна сразиться? – в третий раз повторила воительница.
«Их трое. Трое чародеев, называющих себя людьми и „смертными, достигшими бессмертия“. Кор Двейн, Скьёльд и Соллей. Они были нашими союзниками, но…
