– А если в процессе я не смогу спасти вас?
– Вы и не должны меня спасать. Я взялась за эту работу не ради безопасности, сэр, а потому, что она ставила передо мной затейливые задачи. Так продолжайте мне их подкидывать.
Джекаби немного помолчал и искренне улыбнулся. Это была усталая, измученная улыбка, но мне стало легче на душе оттого, что мой прежний работодатель вернулся.
– Ну хорошо, моя мудрая юная помощница. Что дальше?
– Что-то глупое, полагаю, – ответила я. – Глупое и определенно опасное. Это же в вашем стиле, верно?
В тишине дома отчетливо прозвучало три удара в дверь, донесшихся из прихожей и эхом отдавшихся в коридорах.
– Это что, дверной молоток? – удивилась я. – Кто бы это мог быть в такой час?
Мы оба тихо прошли в прихожую.
Великан раскатисто похрапывал, а гномы свалились в кучу в углу и сопели, словно щенки. Я посмотрела на стекло в раме.
– Не уверена, что мне нравится то, что здесь написано.
На нем проявилась надпись:
Р. Ф. Джекаби
Месть
Глава семнадцатая
– Судя по всему, он должен быть мертв, – прокомментировал Джекаби, рассматривая дверь. – Но то же самое можно сказать и о многих других, с кем мне приходится встречаться в последнее время.
– Кто это? – прошептала я.
– Ваш старый знакомый, – донесся приглушенный, усталый голос из-за двери. – А ну-ка, поросята, впустите меня в домик.
Кровь застыла у меня в жилах. Как это возможно? В последний раз, когда мы видели этого мерзкого вампира, он пролетал через окно на солнечный свет с кирпичом во рту. Я вышвырнула его собственными руками, хотя и не помнила об этом. Тогда ко мне в сознание пробрался Жуткий король и воспользовался мною в своих коварных целях. Так как же Павел вернулся? Почему сейчас? Неужели за одну эту ночь на нас свалилось недостаточно несчастий?
– Нет, сэр, не открывайте! – начала было я, но Джекаби уже распахнул дверь.
Того, кто поджидал нас, стоя на пороге, вряд ли можно было назвать хладнокровным убийцей в черных одеждах, верным слугой Жуткого совета. Было даже не совсем верно говорить, что он стоял. То, что осталось от Павла, было одето в какие-то лохмотья. На лоб он натянул обвисшую шляпу, но, насколько я могла разглядеть, все его лицо и руки покрывали ужасные шрамы от ожогов. Он тяжело опирался о колонну и выглядел каким-то очень маленьким, тощим и болезненным. И пахло от него как в общественной уборной.
– Что, не решаешься войти, как в прошлый раз? – усмехнулся Джекаби. – Тогда ты был смелее.
– Просто решил предоставить вам возможность исправиться, – выдавил Павел, – извиниться за свои дурные манеры. В прошлый раз вы повели себя не очень вежливо.
– Ты угрожал убить нас, – не выдержала я.
– Просто поддерживал светскую беседу.
– А потом попытался убить меня.
– Устал от светской беседы. Слишком уж буквально вы все воспринимали.
– Как ты выжил? – перебил его Джекаби. – Я видел, как мисс Рук вышвырнула тебя под прямые солнечные лучи. От тебя должна была остаться кучка пепла.
– Простите, что разочаровал.
– Канализация, полагаю?
– Случалось мне жить в местах и похуже, – вздохнул Павел, закрывая глаза.
У него был такой вид, будто он вот-вот рухнет, не в силах больше стоять.
– И ты высасывал кровь невинных людей, чтобы восстановить силы? – строго спросил Джекаби.
– Хм, хотелось бы. Кровь свиней, – ответил Павел. – На вкус почти как люди, если закрыть глаза и заткнуть нос. Но все лучше, чем крысы. Нашел себе укромный уголок под лавкой мясника в районе Чернильницы. Впрочем, мне не помешала бы пинта настоящего напитка, если предложите.
Он зашелся сухим, надрывным смехом.
– А теперь, когда поднялся на ноги, пришел отомстить, полагаю? – приподнял брови Джекаби.
– Да! – Глаза Павла распахнулись, сверкнув яростным светом. – Пришел отомстить. И вы мне в этом поможете.
– Помочь тебе? – Я не верила своим ушам. – Зачем бы нам помогать кому-то мстить нам же?
– Мстить вам? Не льстите себе, – сплюнул Павел. – Да, тем кирпичом мне в челюсть ударила ваша рука, но это были не вы. Я же не дурак. Я прекрасно понимаю, кто это был на самом деле.
Я моргнула. Жуткий король. Когда этот мерзавец забрался мне в голову, я пережила самые страшные и тревожные мгновения в своей жизни. Я забыла, что происходило со мной во время одержимости. О том случае я могла рассказать только самым близким друзьям. Но и Павел знал о нем.
– Ты хочешь отомстить Жуткому королю, – выгнул бровь Джекаби.
Павел кивнул.
– А вы хотите спасти мир. Можем помочь друг другу.
– И только из-за того, что ты впал в немилость своего безумного повелителя, мы должны поверить в то, что ты неожиданно захотел спасти землю? – усомнилась я.
– Земля может провалиться пропадом, – огрызнулся Павел. – Я служил этому ублюдку сто лет, а когда стал бесполезен, он просто вышвырнул меня. Вырвал клыки, когда решил, что толку от меня больше нет, и бросил на солнечный свет умирать. Я бы и умер, если бы не добрался до вонючей канализационной решетки. Все мое тело корчилось в агонии, из легких вырывался жирный дым. Но я отказывался встречаться со смертью. Моя пора еще не пришла. Жуткий король забрал у меня все. И вот я давился свиной кровью, неделя за неделей, и все это время думал: как же заставить его страдать, каким образом забрать у него все, как он это сделал со мной? И понял, чем он дорожит больше всего.
– Морвен? – предположила я. – Боюсь, вы с ней разминулись.
– Нет. Он и ею пожертвовал бы ради дела. Он пожертвовал бы всеми. Я хочу лишить его победы. Король ждал так долго – он мечтает о победе. Это желание пожирает его. Я хочу разрушить его грандиозный план, чтобы Жуткий король смотрел, как рушится то здание, которое он с таким рвением возводил.
– И как же ты намерен это сделать? – спросил Джекаби.
– Вы – самое лучшее орудие разрушения.
– Любопытная мысль, – признала я. – Но мы даже близко не подошли к тому, как хотя бы помешать Жуткому королю, и уж точно не из-за того, что не старались.
– У вас не было меня, – Павел криво усмехнулся, отчего зашевелились и дрогнули шрамы на его лице. – Разлом. Я отведу вас к нему, к крепости совета, к машине, к Жуткому королю. Он ваш. Я вам дам все, что вы хотели получить.
Сердце у меня забилось сильнее. Джекаби прищурился.
– А тебе от этого какой толк?
Павел снова усмехнулся – прозвучало это как пыхтение бобра, которого душат.
– В том-то и красота моего замысла: ваш успех – мой успех. Я укажу вам дорогу, а
