«Мама не врет?»
– Мама никогда не врет! – сказала Ринка чистую правду и подумала: ведь когда-нибудь его найдут настоящие драконы, и что тогда?
«Папа за мной прилетит! – тут же отозвался Фаберже и получил лапой по хвосту, чтобы не дергался. – А мама моя ты!»
– А настоящая где?
«Нету, – Ринке показалось, что дракончик пожал плечами, хотя на самом деле он этого не делал. – А как меня звать?»
– Петечка Фаберже!
«Это смешно?»
– Ты что, это очень почетно! Петечка знаешь какой умный? Он даже во время сек… сна может умножить корень на число! А Фаберже – очень благородная фамилия. Почти король! Даже важнее!
«А ты меня с Людвигом познакомишь? Я ведь его наследник, да?»
Ринка осела на стул, представив лицо мужа, когда она представит ему Петюнечку.
«Ваша светлость, знакомьтесь, Петя Фаберже, ваш наследник. Немножко в чешуе, но вы и сами того… немножко…»
Пришлось зажать рот ладонью, чтобы не слишком громко смеяться.
«Ты надо мной смеешься?» – обиженно спросил дракончик.
– Нет, малыш. Над собой. А откуда ты знаешь про Людвига? Откуда ты вообще так много знаешь?
«Ты сама рассказывала. И Магда тоже. Она много рассказывала, когда на руках носила. А где она? Она моя нянечка?»
– Твоя нянечка Собака! А Магда…
«Она не Собака. – Дракончик засмеялся, и мысленно, и реально: скалясь и подергивая крылышками. – Она Агна, папин фамильяр! И мой тоже! Она очень умная и говорит с тобой, пока я не научился сам. А я только родился и хочу на ручки!»
Фамильяр? Мать моя женщина… хорошо, что не на ногах, упала бы…
Ринка смотрела на кошку и не могла поверить, что вот это – очень умный фамильяр. А кошка отпустила Фаберже, чтобы тот мог проковылять ближе к Ринке и влезть ей на руки, и уселась на столе, обернув лапы хвостом и внимательно глядя на Ринку. Очень и очень снисходительно. А затем фыркнула, задрала заднюю лапу и стала смачно вылизываться.
– Да ну! Это… не может быть разумным! – Ринка прижала дракончика к себе. На ощупь он был как змея. Теплая, даже горячая змея. И он урчал, как кошка! – Есть хочешь?
«Агна сказала, что мне надо дать пожеванную коноплю с теплым молоком».
– Она умеет разговаривать?
«Нет! – прозвучало в голове. – Фамильяр – это магия взрослого дракона в теле зверя. Пока я не подрос, мы не можем разговаривать без нее. Но она не настоящая кошка и разговаривать сама не умеет!»
Ринка поняла, что не поняла ничего. Видимо, ей тоже придется подрасти, чтобы во всем разобраться. Пока же она поняла одно: именно взрослый дракон и привел ее в этот мир. То есть его магический фамильяр. И папа-дракон вовсе не против ее общения с малышом. А вот зачем?
Ладно, разберемся по ходу пьесы.
Фаберже зевнул и прикрыл глазки, а Рина сидела, боясь шевельнуться, и прикидывала, что же делать дальше. Малыша придется оставить в лаборатории, хотя бы на эту ночь. А вот с тайнами от Людвига надо заканчивать. Сегодня же рассказать ему и о малыше, и папе-драконе, и о Собаке-фамильяре, и о лаборатории, и… все рассказать, короче говоря. И надеяться, что их с Петечкой не пустят на опыты во славу науки и процветания Астурии.
А еще бы поесть наконец. На приеме ей кусок в горло не лез, дома было не до того, а сейчас уже живот подводит. Вот бы пирогов, которые готовила фрау Шлиммахер!
Похоже, на мысли о пирогах ее навел запах свежей сдобы, которым повеяло от прохода, ведущего в кладовую.
– Мадам! – Из двери выглянула Магда с кувшином и тарелкой. Под мышкой она зажимала сверток. – Рихард рожок для молока дал и велел передать, что герр Людвиг о вас спрашивали. Они привели в чувство фрау Шлиммахер, выпили чаю и в кабинет к себе направились.
– Принесла?
– А как же! – Магда поставила на стол кувшин и тарелку со свежей булочкой и куском холодной ветчины и гордо продемонстрировала пучок конопляных листьев. – Ой, какой хорошенький! – наконец заметила она дракончика. – Ути-пусе-пусечка!
«Сама она ути-пусе-пусечка, – проворчал Фаберже. – Пусть скорее меня кормит, а то укушу!»
– Магда, слышала? – со смехом спросила Рина, перекладывая дракончика в его коробку.
– Нет, мадам, а что я должна слышать? Не рычал вроде.
«Меня только ты слышишь, – нехотя пояснил Фаберже. – Потому что ты моя мама и ты особенная!»
Мать дракона, твою же за ногу… Ринка ошарашенно посмотрела на «сыночка», с трудом осознавая, что вот это существо на полном серьезе называет ее мамой! А главное, что говорящий дракончик ей не снится и можно даже не мечтать проснуться дома, в Москве, рядом с родным, привычным и таким скучным Петечкой.
– Он не ути-пусечка, он Петечка, – вздохнула Ринка, решив не думать больше о доме и родных, а то и свихнуться недолго. – Петр Фаберже. И он хочет кушать.
– Мадам, шли бы вы! А то его светлость искать будет, как бы не было беды. Не волнуйтесь, я справлюсь. Я дома кутенят из рожка выкармливала, вы бы видели, какие здоровые повырастали, небось и этого драконяку выкормлю. Петечка, это ж надо так придумать!
«Р-р-р, я не драконяка! Я грозный дракон! Нет, точно укушу!» – Малыш надулся и… чихнул, как котенок. Ринка рассмеялась, чмокнула его в нос и ушла, хотя ей ужасно хотелось остаться и посмотреть, как малыш будет есть молоко из рожка.
Ощущение нереальности происходящего внезапно стало настолько острым, что Ринка замерла посреди каменного коридора. Задрала голову, разглядывая ползающую светящуюся плесень, потрогала холодные шершавые стены. Настоящие. И собственные руки-ноги – настоящие. Можно даже не щипать себя, и так понятно, что все взаправду.
Давно понятно! С самого начала! Непонятно только одно – с какого перепугу она вдруг расклеилась и позволила себе эту тоскливую рефлексию? Подумаешь, попала в чужой мир, так не в турецкий же бордель! И не в Афганистан, шестой женой пастуха.
Соберись, тряпка. Сейчас же. И вперед, налаживать отношения с мужем. Герцогом, мать твоя Ктулху, а не ваххабитом без трусов! У, размазня!
Шмыгнув носом и утерев внезапно промокшие глаза, Ринка сжала кулаки и решительно зашагала вперед. К новой, чтоб ее, жизни.
Рихард ждал ее у выхода из кладовки. С платяной щеткой.
– Спасибо, – буркнула Ринка, когда тот принялся отряхивать ее платье от пыли. – Вы всегда так предусмотрительны?
– Нет, ваша светлость, только последние триста лет, – невозмутимо ответил Рихард, и Ринка невольно улыбнулась. Все же чувство юмора у него просто потрясающее! Тролль восьмидесятого левела.
– А где Людвиг?
– В своем кабинете. Готово, ваша светлость.
Ринка кивнула и пошла к кабинету. Шагая, она перебирала варианты, как бы начать разговор.
«Людвиг, я хочу тебе сказать, что у нас родился сын…» Нет! Не то. «Людвиг, у меня есть дракон, и он разговаривает…» Нет! Опять не то. «Людвиг, я гуляла по конопляному полю и нашла яйцо…» Чушь
