Из отдела поехал в офис, раздумывая о том, что предстоит сделать в ближайшее время. Офис (он же спортзал) встретил меня шумом, грохотом ударов по мешкам и грушам, яростными выкриками моих соратников, увлеченных мордобоем. Здесь были почти все, кроме тех, кто находился на службе, дежурстве. Я поприветствовал соратников, помахав рукой, и быстро исчез в комнатушке, где Шварценфельд, высунув кончик языка, сосредоточенно выписывал что-то на лист бумаги. На меня он не обратил никакого внимания, занятый своим важным делом, а когда все-таки заметил, радостно покивал:
– Я вызвал юриста, он уже готовит документы! Еще – нашел хороший офис в офисном здании! Кстати, они могут продать целый этаж и даже в рассрочку! Ребята с хозяином поговорили, он и согласился! И вполне недорого! Считай, в самом центре! Там и спортзал можно сделать, и комнат много! Я там был – хорошее место, дельное! Как мыслите на этот счет?
Мыслил я на этот счет очень хорошо, о каковом факте и сообщил своему финансовому директору, чем вызвал его благожелательное одобрение. А потом улегся на диван, предварительно сбросив башмаки (я же не пиндос какой-нибудь, в башмаках забираться на кожаный диван), и стал думать, как мне поступить с убийцей шинкарки. В том, кто это сделал, я не сомневался. Но тут все сложнее. Это не гопника замочить! Тут все надо спроворить по уму! Валить его, конечно, нужно, это без всякого сомнения, но так, чтобы комар носу не подточил.
Полежав, прикинув, как и что сделать, переключился на другое. Что мне делать с Нюсей? Вернее, где ее держать? То, что все-таки займусь ее «перевоспитанием», я не сомневался. Раз решил, надо делать. Но где ее держать? Если все так, как сказал Сазонов (а оно так, Сазонов никогда мне не врет), Нюся будет шибко орать, когда ее начнет корежить. А корежит нарков не по-детски. Да что там корежит?! Их просто выворачивает наизнанку!
Тем более что я не знаю, какую дрянь для лечения даст мне Сазонов. Если лекарство – такая же болезненная штука, как то, что он мне колол, пожалуй, взвоешь! А раз взвоешь, то никто не должен слышать этот самый вой. И потому – нужен дом, где-нибудь на отшибе и с хорошим подвалом. Эдаким зинданом, как мне такое представляется. Да и удобнее в доме, привык я уже к житью-бытью в таких домах, Сазонов избаловал. Мне теперь в свою квартиру и возвращаться не хочется.
Впрочем, не потому мне в нее не хочется. Тяжело. Как ни старайся я забыть о том, как жил с женой и дочкой в этой квартире, забыть не удастся. Хоть тысячу ремонтов сделай-переделай, все равно помнишь. Сердце рвется. Уж лучше что-то другое купить, какое-нибудь иное жилье. Квартиру, конечно, продавать не буду – пусть себе стоит. Память все-таки. Но жить там… нет, не хочу. Не могу. Деньги там буду держать. Часть денег.
Хм… кстати, а почему я не думаю о том, что Нюся может банально умереть от лечения? Сердце не выдержит, или печень откажет. Или злое лекарство ее убьет. И что тогда?
А ничего – тогда. Совсем ничего. Заверну ее в ковер да и вывезу за город. В леске закопаю. Чем жить так, как она живет, лучше совсем не жить. С лечением у нее есть шанс, без лечения – никакого. Долго не проживет, сдохнет.
Буду ли я переживать по поводу смерти девчонки? Буду, конечно, что я, нелюдь какой-то? Красивая девчонка, очень красивая! Западные модели просто отдыхают со своими костлявыми, наштукатуренными рожами! Эта – просто как с картины! Хорошей картины.
Когда умирает красота – это досадно и жалко. Может быть, я даже слезу пущу. Немножко так. Слегка. Но и все! Жалко кошку – красивую, умирающую. Но если вылечить нельзя – только усыпить, чтобы не мучилась. Или попробовать новое средство, которое, может быт, вылечит, а может, и убьет. Что в этом случае выберет человек? Это очевидно.
Потом я немного поспал. Час, не больше. Заказал себе проснуться через час и проснулся. Как всегда, будильник в голове работает четко, как часы. Заказываю себе время, когда нужно проснуться, и просыпаюсь.
Финансовый директор так и сидел над бумагами и, по-моему, даже не заметил, как я уходил.
Нет, все-таки хорошее приобретение – Шварценфельд. Не скажу, чтобы я ему так уж верил, я и самому-то себе не на сто процентов верю, но мне кажется, что он лоялен. И не будет работать против меня. Хотя бы потому, что боится. Страх – отличное средство сдерживания для слишком активных сотрудников, которые могут возомнить себя умнее начальника. А это, если разобраться, каждый второй индивидуум. Считать себя умнее начальника – это не национальная черта какого-либо народа, это свойство вообще человека, «гомо сапиенс». Стремление возглавить, стать вождем – естественный инстинкт любого члена стаи. А люди – они такие звери… даже если вылезли из пещер, нацепили на себя штаны и ботинки, научились делать сотовые телефоны.
Тренироваться в зале вместе со своими соратниками я не стал. То, что они изучали, мне было неинтересно. После множества совместных тренировок я давно уже понял, что, кроме Сазонова, соперника для меня нет. Не могут соратники меня повалить, по крайней мере, пока не могут. Оно и хорошо. Опять же, я верю моим соратникам, но… Всякое может быть. Деньги пошли слишком уж хорошие, а там, где деньги, дружба как-то быстро заканчивается.
Усевшись в свою машину, задумался, куда поехать? В отдел, документы оформлять? Так на это будет время и завтра. Мне же дежурить в отделе, безвылазно, так что время точно найдется. Тогда куда ехать? До темноты еще далеко. Есть одна мыслишка…
Через полчаса я уже поднимал руку, чтобы постучаться в знакомый дом. Вернее, в знакомые ворота, из-за которых этот самый дом и виднелся. То, что в доме кто-то есть, я не сомневался – зарешеченные окна, прикрытые изнутри плотными шторами, были освещены. Если бы дело происходило днем, при ярком солнечном свете, тогда заметить трудно, но сейчас, в вечерней тени, окна светились как фонари, на свет которых мечтают прилететь мотыльки. Мотыльками, само собой, были местные алкаши, для которых этот дом – не дом, а пещера Аладдина.
Не постучал. Отошел подальше, к деревьям на противоположной стороне улицы, наискосок, присел на отполированный задами чурбак возле старой деревянной лодки-«гулянки», стоящей на козлах и накрытой листами рубероида, и стал ждать. Чего именно ждать? Хотелось посмотреть, что теперь происходит в доме. Чем занимается его нынешний хозяин. В рамках некой теории, которая возникла в моей голове
