В воздушной гавани Академикума с самого утра царило оживление. Слышалось шипение газовых горелок легких гондол, крики птиц и рабочих, отрывистые команды, запах свежего дерева и машинного масла.
Громадный бок грузопассажирского дирижабля, так похожего на кита, качнулся и с шорохом коснулся каменного борта пристани. Я поежилась.
– Спустимся на судне отца. – Гэли ухватила меня за руку и потащила к воздушной площадке. – Уже объявили посадку.
Несколько учеников перед нами показали служащему компании голубые квитки билетов.
– Папенька не любит пустых рейсов, – прокомментировала подруга.
– Мисс Миэр, – тут же взял пол козырек кондуктор. – Леди Астер. – Он посторонился, пропуская нас в просторную пассажирскую кабину.
Под гигантским брюхом дирижабля она казалась бородавчатым наростом. Грузовые корзины уже опустошили, и воздушное судно готовилось отправиться в обратный путь.
– Не удивляйся, – хихикнула Гэли, – отец в первый же день нашего знакомства навел справки.
– Полагаю, наша дружба одобрена. – Я прошла мимо скамеек прямо к распахнутому окну и положила ладонь на подоконник. Дерево было теплым и гладким.
– Всецело, – засмеялась подруга. – Ведь у тебя есть не только титул, но и неженатый старший брат.
– Боюсь разочаровать мэтра Миэра, но Илберт избегает магесс как огня. – Я вспомнила, с какой злостью он смотрел на меня после того турнира.
– И вы не нуждаетесь в богатом приданом, хотя и не отказались бы от финансовых вливаний, – продолжала невесть чему радоваться подруга.
– Как и любой другой род.
– Это мне и нравится в тебе, Иви, ты не ищешь выгоды. – Девушка встала рядом. – И не воротишь от меня нос из-за происхождения. – Она вздохнула и указала на приближающегося Пьера. – Как представлю, что ты выйдешь замуж за кого-нибудь вроде этого напыщенного маркиза и он запретит тебе видеться с купчихой…
– Выход один, – поддразнила я подругу, – тоже найти жениха с титулом, и тогда даже он, – я отвернулась от сокурсника, покупавшего билет с таким видом, будто он делал одолжение всему миру, – не сможет отказать тебе от дома и не нанести при этом оскорбление роду, ведь дуэли явно не его конек.
– Хорошо бы, – подруга оглядела гавань.
Ученики, магистры, рабочие… Два рыцаря в полном облачении, кольчугах и шлемах прошли к пришвартованной сбоку легкой гондоле. Высокая жрица в длинном плаще поднималась по ступенькам, держа в руке учетную книгу, считала деревянные ящики и делала пометки на страницах. Воздушная гавань – единственный пункт сообщения с Аэрой. Она напоминала треугольник, нависающий над бездной. Словно Остров высунул каменный язык, чтобы показать его всему миру. К пирсу были пришвартованы многочисленные летающие суда, но никто пока не переплюнул по размерам дирижабль Миэров.
Рыцари в латах поднялись на борт легкой гондолы, рассчитанной не более чем на десять человек. На ее вытянутом шаре был нарисован герб Академикума: на зеленоватом поле щита пузырек с компонентом перечеркивали ключ Отречения и меч Ордена. С тех пор как маги предали богинь, жрицы и рыцари были призваны следить за колдунами и за теми изменениями, что они несли в мир.
Корзина гондолы была открытой и легонько покачивалась. Ветер сорвал с головы стоящей у борта женщины капюшон и растрепал короткие черные волосы.
– Мисс Ильяна? – удивилась подруга. В это время стоящий рядом мужчина повернул голову и показал нам изуродованный глаз. – Магистр Йен Виттерн? – тут же узнала его Гэли и спросила: – Как думаешь, у них роман? Для этого они и спускаются в Льеж?
– Для чего? – не поняла я.
– Ну… – смутилась она. – Для того… самого.
– Я, конечно, не специалист, но если это то, о чем я думаю, то свободную комнату можно найти и в Магиусе.
Пластины стабилизаторов наклонились, хвостовые лопасти, подчиняясь движениям рулевого, качнулись, и легкое судно отошло от воздушного пирса. Пол под ногами задрожал. Я не заметила, как вцепилась в подоконник. Пушистая муфта упала на пол.
– Графиня Астер боится летать, – засмеялась Гэли.
– Отстань, Миэр. – Я толкнула подругу плечом. – Я не боюсь летать, просто как вспомню о той катастрофе в столице, не по себе становится.
– Брось, это произошло сто лет назад. Тогда рулевые были идиотами, дознаватели же во всем разобрались. А папенька не нанимает идиотов, грузами он дорожит куда сильнее, чем людьми. Уж можешь мне поверить. Да и вспомни, князь все же выжил, так что шансы есть в любом случае… – Я повернулась, и подруга замолчала.
– Да, князь выжил.
На тот свет отправилось всего лишь несколько десятков придворных, в том числе и прежний первый советник, которого сменил отец Алисии, а еще экипажи двух судов, весь цвет торгового сословия и около сотни горожан, чьим домам не повезло попасть под удар неуправляемых воздушных гондол. Мне тогда было восемь, у отца в кабинете лежало личное приглашение князя на весеннюю прогулку, но маменька занемогла, двух рабочих в шахте засыпало, брат спутался с дочкой молочника, которая уверяла, что носит под сердцем его ребенка. И граф Астер, отправив сына в дальнее имение, благо и у тамошних крестьян тоже имелись дочки, сам остался дома.
А вот его старший брат, дядюшка Витольд, был на той гондоле. Произошло столкновение судна князя и судна торговых представителей, надеявшихся на понижение пошлин. Взорвался газ. То, что Астеры предавали земле на фамильном кладбище весенним теплым днем как тело дяди, могло поместиться в коробочку для искусственных мушек. Собрали только пепел, причем без гарантии, что именно дядюшкин, и еще нашли железный зуб, как прошептал на ухо брат.
Так отец унаследовал все состояние Астеров. Мой дед разделил наследство между сыновьями, коль уж оба дожили до совершеннолетия. Старшему, то есть дяде Витольду, – титул, Кленовый Сад и две трети состояния, младшему, то есть папеньке, Илистую Нору и добычу руды.
Весенние Дни Рождающихся Дев запомнили почти все династии, лишившиеся наследников. Князю обожгло лицо и изуродовало настолько, что не справились даже маги. С тех пор он оставил столицу и не покидает Запретного города.
Дирижабль качнулся.
– Я не боюсь летать, – больше для себя повторила я и, не удержавшись, посмотрела на шар над головой. Тогда тоже ничто не предвещало беды. Понадобилось десятилетие, чтобы люди снова начали доверять воздушным судам грузы, а потом и жизни.
– Ты похожа на нашу домоправительницу Милку, та поклялась, что ноги ее не будет в этих летающих гробах. – Гэли снова захихикала, а потом серьезно предложила: – Если тебе совсем не по себе, давай сядем.
– Нет. – Я стиснула ладони, наблюдая, как вторая галера отчаливает от пирса – значит, мы следующие. – Не хочу быть такой, как ваша домоправительница.
– Другого пути все рано нет, ни сюда, ни отсюда. – Гэли отвернулась от окна и обворожительно улыбнулась.
– Догадываюсь об этом, – иронично ответила и проследила за ее взглядом.
Молодой человек заботливо усадил Мэри Коэн на одну из скамеек. Кутающаяся в вязаный шарф дочка аптекаря кивнула, молодой человек на несколько лет старше обжег подругу сердитым взглядом. Гэли послала воздушный поцелуй, но парень отвернулся.
– Вы знакомы?
– Тьерри Коэн, – отмахнулась девушка. – Отцу он нравился, респектабельная семья, но по мне – слишком скучен.
Дрожь под ногами усилилась,
