— Приглашение, папа! Приглашение на отбор. Пока Кериас был в темнице, Ириаден передал его мне с личным слугой. Я решила тогда, что император издевается, сунула куда-то в карман платья, а потом забыла. Оно должно быть среди вещей. Только бы не потерялось… Нашла!
От моего крика оба мужчины вздрогнули. Отец устало склонил голову на руки, а господин Энвер отодвинул подальше чашку, стушевавшись под моим пронизывающим взглядом.
— Вы позаботитесь о папе? — спросила я в лоб. — Мне будет спокойней, что рядом с ним останется человек, которому можно доверять.
— Э-э, конечно. Кхм. Извините, Миланта, вы прощаетесь с нами?
Я ему не ответила, перевела горящий взгляд на отца и спросила:
— Ты ведь понимаешь? — И добавила почти с отчаянием: — Ты же всегда меня понимал.
Он молча кивнул.
— Спасибо! — Я кинулась отцу на шею, в искреннем порыве расцеловала покрытое морщинами лицо. — Береги себя, а лучше уезжай с господином Энвером.
— Я не оставлю тебя одну в столице. Присылай весточки из дворца и… прошу, будь осторожней, Миланта. Если ничего не получится, просто уходи и возвращайся ко мне.
— Обещаю папа, обещаю!
— Кто там? — раздался из-за двери томный голос с капризными нотками.
— Мадам Амели, это Миланта. Помните меня? Мы с Кериасом приезжали вместе.
Дверь медленно отворилась, а на пороге возникла как всегда сногсшибательная мадам в полупрозрачном пеньюаре и, склонив голову набок, смерила меня взглядом с ног до головы.
— Что ты явилась, в такую рань, деточка? И что ты сделала с моим чудесным подарком? О! Я не могу поверить! Ведь мы соорудили тебе совершенно потрясающую укладку! Ты расчесываешь волосы по утрам?
— Я собиралась в отчаянной спешке, мадам, ведь времени мало. Мне нужно ваше волшебство!
Амели вопросительно изогнула бровь.
— Я хочу стать самой красивой из претенденток в фаворитки, и чтобы меня никто не узнал.
На губах мадам заиграла довольная улыбка.
— Дорогая, да это вызов!
Входная дверь захлопнулась за нашими спинами, оставляя по ту сторону еще спящую, расчерченную лучами восходящего солнца улицу.
ГЛАВА 16
Выбор фаворитки императора за много веков стал в нашем государстве традицией. Не отменили ее и после прихода новой власти, разве только изменили ряд условий. Но истоки зародились во времена магов. Дело в том, что император, наделенный магической властью, традиционно брал себе жену, когда ему исполнялось тридцать пять лет. Считалось, что это возраст обретения наибольшей силы, которая затем передавалась потомкам. До этого времени владыка не заботился о продолжении рода и вел свободную от супружеских обязательств жизнь.
Правда, разгульные нравы также не шли на пользу трону, а поскольку императоров всегда окружали красивейшие женщины и искушений существовало немало, однажды был придуман отбор. Одна-единственная, выбранная из множества претенденток, занимала рядом с владыкой место, которое позже целиком переходило императрице. Фаворитка сопровождала правителя во время официальных встреч и церемоний, имела свой круг обязанностей и полномочий. Требований к избраннице также предъявлялось немало.
В установленный день в столицу присылали девушек со всей империи, отобранных в каждом княжестве. Самые красивые, очаровательные, образованные, прошедшие жесткий конкурс на местах, они прибывали в императорский дворец.
Так повелось, что век фаворитки зависел исключительно от прихоти императора. Он мог продвинуть в избранницы и свою пассию, позволив ей участвовать в отборе, тогда исход был предрешен заранее. Иногда в нашей империи правили бессменные возлюбленные, которые удалялись в тень лишь с появлением законной правительницы (порой они умудрялись воздействовать на владыку и в этом случае), а иногда девушки менялись с завидной регулярностью, и отборы следовали один за другим.
За время правления Ириадена сменилось две фаворитки. Инесса, первая, трагически погибла, и спустя несколько лет появилась другая. Красивая и умная Мириам находилась рядом с императором не дольше нескольких месяцев. Затем он выдал ее замуж и отослал прочь.
Прошло еще несколько лет. Женщин в постели владыки никто не считал, поскольку обычных любовниц не принимали всерьез, а затем советники настояли на новом отборе. Упирали на традиции, на то, что по завету предков любому сильному правителю требовалось присутствие мудрой женщины рядом, и не только в постели, но и за ее пределами. Однако до третьего отбора Ириаден не дожил, а Кериас не стал отменять назначенного заранее события.
На местах уже давно выбрали самых лучших претенденток, дату, с одобрения высших сил, выбрал сам первосвященник. Начинать правление с ломки установленных традиций — не слишком хорошая идея, особенно со стороны продолжателя великой династии. Уже и того, что Кериас оказался магом, было более чем достаточно.
Ну а у меня появился отличный шанс проникнуть во дворец, увидеть императора, попытаться поговорить с ним и тихонько исчезнуть. Отбор также был прекрасным прикрытием и объяснением для мадам Амели. Мне требовалась помощь волшебницы, но раскрывать ей реальное положение дел я бы не рискнула. Сказала лишь, что надеюсь вновь вернуть расположение милорда, что мы рассорились перед тем, как почил прежний император, а наследником престола объявили Кериаса. Желание остаться неузнанной я объясняла препятствиями, которые станут чинить остальные претендентки, узнав о моем прежнем «особом» положении, и стремлением сразить оригинальной задумкой владыку.
Произнося отрепетированные заранее слова, придуманные в течение ночи, я молилась, чтобы волшебница приняла все за чистую монету, а желание извлечь из помощи потенциальной фаворитке собственную выгоду убедило ее оказать услуги в счет будущей оплаты. Я потому упрашивала ее сделать меня самой красивой, чтобы и тени сомнений не возникло, будто в самом деле хочу участвовать в отборе.
Как бы там ни было, мадам сделала ставку на меня и занималась «будущей фавориткой» лично, не зовя на помощь девочек. В доме Амели я провела все время до самого вечера, а затем мадам подвела к зеркалу, развернула к нему лицом, и я потеряла дар речи.
Раньше я была куколкой, а кем стала теперь?
Амели превосходно знала свое дело, она была мастером и просто волшебницей. Я просила сделать так, чтобы меня не узнали, и просьбу она исполнила в точности — я сама с трудом узнавала себя в зеркале. Точно на белом
