— Передавайте от меня самый низкий поклон его императорскому величеству, — улыбнулась модистка.
— Мадам, — протянула я в ответ, но это же, это… Непередаваемо!
— Дорогая, чтобы остаться неузнанной, существуют два способа: стать самой невзрачной и неприметной или же настолько яркой и неотразимой, что тебя попросту не с кем будет сравнить. Второй выбор для нас предпочтительней.
— Спасибо. — Я вела кончиками пальцев по лицу, вглядывалась в изумрудные глаза и касалась тугих колечек ярко-рыжих локонов. — Сколько это превращение может…
— Ты хочешь заговорить о цене? Прекрати! Вырви сердце императора из чужих цепких пальчиков, а потом приглашайте меня во дворец на чай.
И она улыбнулась в своей неповторимой покровительственно-обольстительной манере и озорно хлопнула в ладоши.
— Вуаля, дорогая, пора отправляться. Отбор начинается завтра.
— Но я просила…
— В этой сумочке все, о чем ты просила. Духи, аромат которых затмит твой собственный и сделает тебя еще привлекательней, а также маленький подарок от меня. Добавишь пару капель в чай и станешь самой уверенной женщиной на свете. Ненадолго, но ощущения следует запомнить. Поверь, самая красивая женщина — та, что уверена в своей неотразимости.
Ох, как же мне было страшно! Очень, очень страшно.
Напряженно сжимая дрожащие пальцы, я наблюдала за потоком разряженных в дорогие одежды девушек, постепенно исчезающих за высокими воротами дворца.
Впускали только претенденток и только при предъявлении белоснежных карточек с императорской печатью. Сопровождающие пытались возмущаться. Не раз и не два звучали угрозы в адрес стражей, недовольные выкрики, попытки оспорить четкий указ. Ответ всегда был один: «Вход лишь для участниц отбора».
Роскошные экипажи вынужденно разворачивались и отъезжали, уступая место следующим, а девушки выходили из карет, нагруженных сундуками с богатыми нарядами, и, как были, в дорожных платьях, протискивались в отворенную калитку мимо замерших по ее бокам атрионов. Начальник назначенной группы дворцовых стражей протягивал руку, принимал белоснежную карточку, изучал печать и позволял пройти.
Я добралась до дворца в кебе и жутко переживала по дороге, что меня откажутся впускать, раз прибыла не как остальные, без кучи слуг и сундуков. Претендентки явно настраивались на длительный отбор и в ужасе узнавали, что сегодняшний день — единственный, а вечером всем девушкам, за исключением одной, придется возвращаться в свои княжества.
— Ваше приглашение, — оборвал поток мыслей бесстрастный голос, и я в изумлении воззрилась на невысокого стража. Сама не заметила, как добралась до ворот, бесконечно размышляя о собственных страхах. Мгновенно узнала сероглазого мужчину, которого уже видела прежде. Он когда-то подносил стакан с водой в библиотеке и говорил, что мне повезло понравиться Зверю. Жутко растерявшись, принялась беспомощно обшаривать карманы, абсолютно позабыв, куда положила злосчастный листок. Атрион ждал терпеливо, устремив на меня равнодушный взгляд, и не узнавал.
— Вот, — выдохнула приглушенно, старательно меняя голос, и протянула в дрожащей руке приглашение.
Страж склонился, внимательно посмотрел на печать и отступил, пропуская.
— Разве мы не увидим императора до отбора? — уточнила у оказавшейся рядом миловидной светловолосой особы, которая нервно теребила в руках кружевной платочек. Очередь из двадцати девяти девушек, а именно столько княжеств было в нашей империи, выстроилась в длинном коридоре, ведущем в огромную Зеркальную залу, традиционное место проведения отбора. Я шла тридцатой по счету и тоже якобы представляла мелкое княжество с названием Снежное. Его выдумал сам Ириаден и собственной рукой добавил в длинный список. На моей белоснежной пригласительной карточке теснились золотые буквы «избранница из…» и далее следовало название места. А внизу, рядом с императорской печатью, стоял оттиск золотой снежинки.
— Нет, не увидим. Вы можете себе это представить? — ответила, приглушив голос до шепота, светловолосая девушка. — Это даже не отбор, а какой-то смотр, точно на параде. Как же мы блеснем своими талантами? Как успеем очаровать императора?
— Он выберет с первого взгляда. Так тоже бывало, — ответила стоявшая позади меня темноволосая и очень высокая красавица.
О! Это было сильнейшее разочарование. С подобным подходом к выбору фаворитки у меня практически не оставалось шансов на беседу с глазу на глаз.
Блондинка проигнорировала произнесенные высокомерным тоном слова, поскольку чужое мнение не совпало с ее, и снова обратилась ко мне, как к подруге по несчастью. Выражение моего лица в тот момент как нельзя лучше подтверждало правильные выводы девушки — ощущала я себя самой несчастной на свете.
— А вы из какого княжества? — уточнила она.
Прочистив горло и откашлявшись, негромко ответила:
— Из Снежного.
— Правда? — удивилась претендентка, и я решила, что сейчас подлог раскроют, но юная леди тут же добавила: — Я о нем где-то слышала. А чем оно знаменито?
— О, у нас там… много снега, и все… любят читать.
— Как интересно, — вежливо произнесла блондинка и тут же встрепенулась, устремив взгляд на отворившиеся высокие двери.
Мажордом громко объявил:
— Леди, прошу входить.
Одна стена Зеркальной залы сплошь состояла из высоких окон, вторую, за нашими спинами, украшали зеркала, а с двух других сторон оказались двери. Через первые мы прошли в залу, а вторые были до сих пор закрыты.
Построились мы в том же порядке, в каком нас впускали во дворец, и действительно напоминали атрионов во время парадного смотра. Похоже, Кериас решил соблюсти традиции, но в своей излюбленной манере, привнеся в торжественный обряд толику насмешки.
Громкий стук ознаменовал приход вовсе не императора, хотя девушки мгновенно оживились, позабыв о возмущении и недовольстве, и вытягивали шеи в надежде разглядеть над головами остальных своего вожделенного владыку. Оказалось, что вслед за нами сквозь двери, ведущие в коридор, вошла высокая представительная женщина со списком в руках.
Молча она двинулась вдоль всего ряда, и от ее строгого взгляда я еще больше оробела. Почетная статс-дама, в чьи обязанности входило свериться со списком претенденток и объяснить нам условия, ввела в курс дела с помощью нескольких фраз.
— Опустите головы! — велела она, и не повиноваться такому тону оказалось невозможно. — Поднять сможете лишь тогда, когда к вам приблизится император. Сперва вы поклонитесь и только потом имеете право посмотреть на владыку. Если он почтит вас кивком в ответ, вы и есть
