– Ты, Натка, радоваться должна. Мы же не на передовой воюем, а будем тайные диверсии совершать. Нас фрицы не должны не видеть и не слышать, – в голосе Крымова слышались снисходительные нотки.
– Все так, Леша, но все равно как-то странно. Словно мы сидим в Измайловском парке… – договорить ей не дала вдруг неожиданно донесшаяся откуда-то издалека пулеметная очередь.
Разговоры сразу смолкли, заставив всех насторожиться. Какое-то время все молчали, но так как выстрелов больше не было, люди снова расслабились, но разговоры стали вести заметно тише.
Я стал думать о том, как выжить, участвуя в боевых операциях в составе этой «смертоносной» диверсионной группы. Весь состав группы – молодежь, еще не нюхавшая пороху, хотя заводские ребята хвалились, что в составе рабочего батальона участвовали в обороне Москвы.
«Вот Градов – это солдат и, судя по всему, дело знает, да и с людьми умеет говорить. А командир… Дай бог, если я ошибаюсь в нем. Дай бог. Еще оружие. Не могли автоматами всех снабдить. Два ППШ на группу и легкий пулемет. Смешно. У остальных винтовки СВТ, гранаты и финские ножи. Боевого опыта нет ни у кого, зато все имеют звание старшины, – я усмехнулся, вспомнив, как за два дня до отправки нас выстроили, а затем торжественно зачитали приказ о присвоении всем старшинских званий. – Сколько потом радости было. Сущие дети. Ладно. Время покажет, кто на что способен, а сейчас уж очень есть хочется».
Залез в мешок. Круг копченой колбасы, три банки тушенки, банка сгущенного молока, сало в вощеной бумаге, несколько пачек концентратов, сухари. Без раздумий впился зубами в ароматно пахнущую колбасу.
На следы войны мы наткнулись уже на вторые сутки нашего похода, когда вышли к краю леса, чтобы определиться на местности. На лесной поляне, среди густого малинника, лежали трупы. Майор, старший политрук и пять красноармейцев. Майор лежал на самодельных носилках с забинтованной головой. Судя по положению тел, они приняли здесь свой последний бой, защищая раненого командира. Оружия не было, только десятка три винтовочных гильз, разбросанных вокруг тел, говорили о последнем бое. Судя по состоянию разложившихся тел, над которыми к тому же поработали звери и птицы, с момента смерти воинов прошло много времени. Девушки от трупов шарахнулись, как овечки от дикого зверя, и спрятались за спинами парней, тяжело дыша и громко сглатывая слюну. Ребята выглядели бодрее, но и по ним было видно, что эта картина их нервирует. Командир, похоже, растерялся, не зная, как правильно отреагировать на ситуацию. Выручил его Градов, выйдя вперед со словами:
– Прощайте, товарищи! Вы с честью исполнили свой воинский долг, не склонив головы перед фашистской нечистью! Родина вас не забудет, а мы отомстим за вас! Все! Уходим!
Все с великой поспешностью покинули кладбище непогребенных бойцов. Даже никто не заикнулся, что тела надо похоронить.
Наткнувшись на проселочную дорогу, определили, что по ней довольно часто ездят, поэтому командиры решили устроить засаду, чтобы окончательно уточнить наше местоположение. Могли пройти и сутки ожидания, но нам повезло – уже спустя несколько часов послышалось тихое ржание лошади, а затем стали слышны топот копыт и скрип телеги. Градов еще раньше определил места для людей, поэтому нам только и оставалось, как занять свои позиции. Командир не вмешивался ни во что, заняв непонятную мне нейтральную позицию. Я встал в указанном мне месте, приготовив оружие. Когда телега подъехала, я осторожно выглянул. В телеге сидели два бородача. На одном была надета прямо на рубаху брезентовая куртка, а другой был в пиджаке и синей рубашке в белую полоску. На дорогу вышел наш борец вольного стиля Дмитрий Богатырев. Увидев впереди человека, возчик натянул вожжи. Телега остановилась. Я осторожно выглянул.
Сидевшие на телеге мужчины спрыгнули и теперь с любопытством рассматривали мощную фигуру парня, ставшего у них на дороге. Ни один, ни другой не сделали ни одного лишнего движения. Потом переглянулись, и тут я заметил скользнувшую по губам улыбку одного из мужчин. Он и начал разговор.
– Это вас, хлопец, третьего дня сбросили? – напрямую спросил он десантника.
– Вы кто сами будете? – не отвечая на вопрос, поинтересовался Богатырев.
– Местные жители, товарищ. Давайте сюда вашего старшого. Есть у нас к нему разговор. – Мужчина говорил открыто, но при этом твердо и напористо.
– Какого-такого старшого? – несколько растерянно спросил Богатырев.
– Вот он выйдет, и мы узнаем, какой у вас старшой, – уже с насмешкой сказал мужчина.
Не дожидаясь дальнейшего развития событий, из-за дерева вышел командир, держа наготове автомат. Увидев его, «бородачи» снова переглянулись и замерли в ожидании.
– Я старший. Слушаю.
– Мы из отряда Липатова, а о вас нам рассказали местные жители. Они слышали самолет, а кое-кто даже утверждает, что видел, как спускались парашютисты.
– Глазастые у вас жители, ничего не скажешь. Значит, вы о парашютистах слышали, а вот мне про вас ничего неизвестно.
– Рации у нас нет, поэтому и неизвестно. Да и сформировались мы, как отряд, месяца четыре тому назад. Моя фамилия Гнатенко. Степан Трофимович. Был председателем сельсовета.
– Костин Макар Данилович. Агроном, – представился второй бородач. – Вернее, был агрономом.
Командир себя не назвал, только сказал:
– Ладно. Идемте с нами.
Уже на месте стоянки он показал свой мандат – узкий тонкий листок бумаги, с печатями и подписями, выданный ему в наркомате, где значилось, кто он такой и каковы его полномочия. Партизаны, похоже, до этого имели определенные сомнения теперь откровенно обрадовались. Начались рукопожатия, объятия, раздались радостные слова.
Для меня встреча с партизанами произошла хоть и неожиданно, но при этом как-то легко и буднично, словно две компании туристов встретились в лесу. В течение часа партизаны о чем-то тихо говорили с нашими командирами, после чего мы загрузили наши вещи на телегу и отправились в лагерь партизанского отряда. База меня поразила. И не меня одного. В глубине леса стояло пять больших срубов, вокруг которых теснились сараи.
«Просто маленькая деревня, а не партизанский лагерь», – сразу подумал я.
Впрочем, так впоследствии и оказалось. Из объяснений местных старожилов стало ясно,
