— Кажется, да. Сняла комнату, положила твой любимый чемодан под кровать…
Выпрямилась резко, протянула руку.
— Не двигайся.
Пальцы скользнули по лицу, ощупали шею, осторожно прикоснулись к рубашке. Ребра, позвоночник. Сердце…
— Не били, — понял он. — Обошлось.
Анна попыталась что-то сказать, глотнула воздух, прижалась лицом к его плечу, замерла.
— С-сейчас… Н-не смотри!..
Всхлипнула, оторвала лицо от пыльной пиджачной ткани, закрылась ладонью.
— Да отвернись же! Пожалуйста!..
Уолтеру Перри доводилось в жизни испытывать стыд, но все как-то по мелочам, не всерьез. А сейчас прошибло — до самой селезенки, до костного мозга. Он провел все эти часы совсем неплохо. Взяли со студентом бутылку «Сильванера», стало мало — послали за следующей. Вместе мучились, переводя фразу за фразой с человеческого языка на казенный. Закончив же с протоколом, посидели лишний час, болтая на «лаузицере» и растягивая последние глотки «папского» вина.
А сероглазая считала секунды, думая, что его убивают, — точно так же, как девять лет назад убивали ее саму. Он же, идиот безмозглый, еще и намекнул про бак с водой…
Извиниться? Вроде и не за что. Не сам от нее ушел, в наручниках увели. Пострадал… И от того на душе становилось еще гаже.
— Там, возле входа, скамейка, — наконец проговорила она. — Давай присядем, настоялась на месяц вперед.
Маленькая станция (домик, платформа и водокачка) никак не хотела отпускать гостей.
* * *— Не надо меня бить, молодые люди. Я сегодня не в форме. В прямом и переносном смысле.
Синьор Антонио Строцци вынул руки из карманов, виновато улыбнулся.
— Антипатию уловил, но вынужден ее усугубить. Я присяду?
На скамейке, что приткнулась к стене слева от станционных дверей, было по-своему уютно. Платформа опустела, вновь появился железнодорожник с флажком, деловито прогремел товарный поезд, оставив после себя шлейф паровозного дыма. В темнеющем вечернем небе беззвучно кружили птицы.
Тихо…
Анна ни о чем не расспрашивала, но Уолтер все-таки рассказал ей если не все, то многое. Пусть хоть узнает, с кем на свою голову связалась. Девушка слушала, не перебивая, пару раз доставала сигареты из сумочки, прятала обратно. Потом молчала, о чем-то размышляя, наконец проговорила, глядя куда-то в сторону:
— Уезжай побыстрее, маленький Вальтер! Ты попал не на свою войну.
Молодой человек охотно кивнул (и в самом деле!) и тут же вновь устыдился. Он-то уедет, хоть завтра, хоть прямо сегодня, следующим же поездом. А сероглазая останется здесь, в чужой стране, одна. Деньги не очень помогут — за ней настоящая охота идет. Тут, конечно, Италия, но мало ли чего решат большие боссы в столицах? Придет завтра к бывшему чемпиону в полусреднем весе телеграмма из Рима…
Телеграммы пока еще не было. Пришел сам синьор Строцци.
— Я вас забираю, мистер Перри, — сообщил он, даже не успев как следует расположиться на скамье. — Надевайте свои горные ботинки, остальное предоставим. Садимся в машину — и к известной вам горе. Нас, кстати, будет сопровождать ваш протеже Ларуссо. Хоть какая от него польза… Хочу до темноты провести следственный эксперимент. Покажете на месте то, о чем рассказывали.
— В Волчьей Пасти? — без всякой радости уточнил Уолтер.
— Именно. Подниматься будем не спеша, там сейчас приспособили веревочную лестницу, так что ничего трудного. Спросите, зачем это мне нужно? Ответ первый: страховка, как у альпинистов. Чтобы начальство не цеплялось. Если что, смогу честно доложить о проведении всех возможных следственных действий.
Молодой человек кивнул с пониманием.
— Страховка — дело нужное, полезное. А я, между прочим, гражданин Соединенных Штатов Америки. Требую пригласить…
— У синьорины Фогель, кажется, есть какие-то дела в Италии?
Перри почувствовал, как пальцы девушки сжимают его запястье.
— У меня имеются некоторые возможности, — усмехнулся бывший чемпион. — И вообще, люблю делать людям добро. На основе взаимности, понятно.
Уолтер знал, что спорить и протестовать бесполезно. В драку не полезешь, кулаками не отмашешься. Полный клинч! Хуже! В боксе все-таки есть правила.
— Второй ответ? — негромко спросила Анна, и молодой человек поразился, насколько спокоен ее голос.
Бывший чемпион привстал, поклонился.
— Благодарю, что внимательно слушали, синьорина. По-английски понимаете? Прекрасно… Следственный эксперимент много времени не займет, зафиксируем все самое важное, а потом мистер Перри осторожно, не торопясь, спускается вниз. Вы будете иметь возможность лично встретить его у подножия Волка. Там прекрасные места… А я останусь у пещеры до утра.
Уолтер мотнул головой.
— Н-не понял? Зачем?
Итальянец поглядел в небо, усмехнулся криво.
— Честно? Вы не мои подчиненные, могу и пооткровенничать. Вчера ночью я струсил. Мы стояли возле Bocca del Lupo, смотрели, как горит красный огонь, как устремляется в самое небо Filo di Luna. Невероятное зрелище! Но мы не подходили близко. Я строго запретил. Инструкция! Во избежание возможных новых жертв.
— Но это вполне разумно, синьор Строцци! — удивилась девушка.
— Я тоже так думал, синьорина. А потом сообразил, нет, почувствовал, что у Bocca del Lupo граница разума истончается. Не пытайтесь меня понять, я лишь ответил на ваш вопрос. Полнолуние было позавчера, сегодня последняя ночь перед тем, как красный луч погаснет. Я рискну. Хотите рациональное объяснение? Пожалуйста! Наш Дуче хочет сделать Filo di Luna одним из символов новой Италии. Дорога, ведущая в Небеса! Но мы должны знать, что это такое. Приборы всего не скажут, рискнуть должен человек. Считайте, что я забочусь о своей карьере.
Уолтер Квентин Перри внезапно понял, что завидует бывшему чемпиону. Бабушка Доротея, мир ее праху, говорила, что здесь, в Старом Свете, сказки еще живы. Нужно только хорошо поискать — и не спугнуть.
* * *Досье полковника Антонио Строцци, многократного чемпиона Италии по боксу и, некоторое время, помощника итальянского консула в Сан-Франциско, Мухоловка впервые взяла в руки год назад. Ни в полиции, ни в прокураторе полковник не служил, но в своем деликатном деле считался одним из лучших. И сейчас она очень боялась спугнуть удачу. Если такого человека занесло на глухую провинциальную станцию, значит,
