Сделав в сторону дриады мистический жест, Черношип нараспев затянул заклинание.
Лоб Дреллы покрылся капельками пота, но она попыталась ответить на его колдовство храбрым смехом.
– Ты хочешь поработить меня своими заклинаниями, но я неуязвима для твоих противоестественных чар, Черношип, воняющий смертью, – сказала она.
Черношип – в буквальном смысле слова – ощетинился.
– Но очень даже уязвима для стали Мертвой Головы, – прорычал он.
Первый из его слуг взмахнул топором Кривоклык.
Схватив веревку, все так же обвязанную вокруг пояса Дреллы, Черношип подал ее слуге.
– Отведите ее к Груде Костей. Но не убивайте. Она – не для вас. Она – для Хладовея.
Слуга покорно кивнул и, сопровождаемый по сторонам двумя товарищами, повел Дреллу прочь. Дрелла, как обычно, и не думала сопротивляться. Просто пошла, куда ведут.
Черношип, звучно испортив воздух, повернулся к Кривоклык и Чугаре.
– А тебя, Кривоклык, – сказал он с мерзкой улыбкой, – мы оставим здесь. Подумать о своем предательстве.
– Останешься здесь умирать от голода, – добавила Чугара.
После этого оба отвернулись и ушли.
В продолжение этой истории Кривоклык предложила уговор: если четверо путешественников освободят ее, она отведет их к Дрелле и будет драться за ее свободу вместе с ними.
Макасе, как обычно, совсем не хотелось принимать помощь от кого бы то ни было, а уж тем более – от той, что похитила Дреллу. Поначалу девушка склонялась к тому, чтоб положиться на чутье Клока, а Кривоклык оставить гнить в клетке.
Но Клок отрицательно покачал головой.
– Клок больше не чует ничего, кроме смерти.
– Так следуй на запах смерти!
– Запах смерти везде. Со всех сторон.
– Это Черношип, – сказала Кривоклык. – Он отрыгивает смертью. Портит воздух смертью. Смертью для всех. Повсюду.
Пришлось Араму высказать очевидную, но все же необходимую истину:
– Макаса, ты только посмотри, что они с ней сделали. Мне тоже не хочется доверять ей, слово даю! Но без нее нам не обойтись. К тому же, похитителям Дреллы она совсем не друг.
– Она и есть похитительница Дреллы, – шепотом (чтоб не сорваться на крик) ответила Макаса.
– Тогда «новым похитителям Дреллы».
Клок проскользнул обратно ко входу в купол и позаимствовал у спящих часовых два боевых топора. Затем они с Макасой взялись за дело и начали освобождать Кривоклык. Обрубки терновых веток брызнули во все стороны, снова и снова жаля свинобразку. Но Макасу это ничуть не волновало – наоборот, она мрачно улыбнулась от удовольствия.
– Мы уже видели похожие колючки, – сказал Арамар. – В Забытом Городе.
– Да, – не поднимая головы, ответила Кривоклык. – Гордок, король огров, заплатил Чугаре за сооружение тернового купола над детенышами виверны. И я там была – разведчиком в ее почетном карауле.
– А чем Гордок заплатил ей? – спросил Арам.
Заподозрив, что платой мог быть осколок кристалла, он вытащил из-под рубашки отцовский компас и прикрыл сияющую стрелку ладонью. Стрелка все так же указывала на юго-восток, в сторону следующего осколка кристалла (а также в сторону Прибамбасска), но ее сияние сделалось слабее. Кристаллов поблизости не было.
– Рабами для Камер Обреченных, – ответила Кривоклык. – Для Зала Призыва. И, в конце концов, для Груды Костей.
К этому времени Макаса с Клоком успели прорубить терновую клетку. Дыра была маловата для Кривоклык, и Араму подумалось, что Макаса это прекрасно видит. Но он промолчал – только задумался, отчего не может заставить себя смягчить гнев Макасы. И лишь сейчас осознал, что зол на Кривоклык куда сильнее, чем думал.
Видя что путь на волю вряд ли станет шире, Кривоклык начала выбираться из своей тесной тюрьмы. Колючки впились ей в бока, раздирая кожу, но не прошло и минуты, как она оказалась на свободе, поднялась на ноги и протянула руку к одному из топоров.
Но Макаса покачала головой.
– Оружие получишь, когда доберемся до общего врага, – сказала она. – А до тех пор – обойдешься.
Кривоклык метнула в нее злой взгляд, но кивнула и двинулась вперед. Один из топоров Макаса оставила при себе. Клок закинул свой новый топор на плечо, а на другое плечо – дубину. Оба тронулись за свинобразкой, держась вплотную к ней. За ними пошли Арам с обнаженной саблей и Мурчаль с крохотным копьецом наперевес.
Глава двадцатая. Встреча у Груды Костей
Действительно, Кривоклык знала коридоры купола, как собственный пятачок. Арам был твердо уверен, что безнадежно сбился бы с пути уже через пять секунд, и с Макасой, судя по выражению на ее лице, дела обстояли немногим лучше. Правду сказать, вся разница в выражении их лиц состояла только в том, что на лице Арама отражалась неохотная радость оттого, что Кривоклык с ними, а на лице сестры – досада, вызванная тем, что от Кривоклык зависел успех их предприятия.
Спустя десять минут все пятеро остановились перед развилкой: Кривоклык, собравшаяся было свернуть налево, вдруг заколебалась.
– Здесь самый быстрый путь к Груде Костей, – сказала она.
Макаса яростно взглянула на свинобразку:
– Но?
– Ведет через Зал Призыва.
– И?
– Там арахноманты. Может, и Аарукс.
– Кто такой Аарукс? – спросил Арам, сомневаясь, стоит ли ему знать, кто такие арахноманты.
– Гигантский паук, – ответила Кривоклык. – Арахноманты растят пауков, как терноплеты – терн. Аарукс – самый большой из их пауков.
Арам гулко сглотнул. Пауки не нравились ему с малолетства. Вилли и Шов, его лучшие друзья во всем Приозерье, оба собирали дохлых пауков – как подозревал Арам, в основном, потому, что от одного вида пауков его передергивало. А ведь это были всего лишь дохлые пауки. И маленькие. Маленькие дохлые паучки. Поэтому их гигантский, да к тому же живой сородич казался Араму еще менее привлекательным.
– А если так? – спросила Макаса, мотнув головой направо.
– Так дольше. Но без пауков.
– Насколько дольше?
– На час.
– Если придется пробиваться сквозь пауков и этого Аарукса, как бы нам еще дольше не задержаться, – заметил Арам.
Макаса согласно кивнула, и Кривоклык повела их направо. Шли осторожно и тихо – все пятеро, плюс Арамово чувство вины.
«Почему я подтолкнул Макасу свернуть направо? Потому, что был уверен в практичности своих соображений? Или потому,
