– Ты! – воскликнул барон так громко, как только мог. – Что за игру ты затеял?
Выражения лица Черношипа под маской было не разглядеть, но, судя по всему, он заметил новоприбывшего только сейчас.
– А ты еще кто? – прокричал он в ответ.
– Я – барон Рейгол Уолдрид, и я…
– Отрекшийся!!! – заревел вестник смерти. – Мерзость!!!
Очевидно, эти слова для Черношипа были синонимами.
– Кого ты призываешь, безумец? – прошипел Уолдрид.
Скелет медведя, двинувшийся было на него, тоже последовал примеру гарпии и в последний момент свернул в сторону.
– Я призываю Амненнара Хладовея! И когда он явится, ты вновь станешь рабом Плети!
– Только через мой ходячий труп.
– Да будет так! – проревел Черношип.
Вестник смерти произнес нараспев несколько слов, и это заставило скелет медведя вновь повернуть к Уолдриду.
Шепчущий выхватил черный клинок и вмиг покончил с медведем.
Но теперь он превратился в главного врага Черношипа, а Черношип – в его главного врага. Скелеты – все, сколько их было в зале – отвлеклись от спасителей Дреллы и устремились к барону, а тот, легко, точно масло, рассекая кости и расчищая себе путь, с самыми кровожадными намерениями двинулся к вестнику смерти.
Несмотря на бой, от Арама не ускользнула ирония ситуации. Один из страшнейших его врагов бился на их стороне, потому что зло Плети внушало Шепчущему такую жгучую ненависть, что ее было не залить и полусотней бочек жасминовой воды.
Освободившись из-под кучи противников-скелетов, Кривоклык первой подбежала к Дрелле, рывком развязала веревку, удерживавшую ее у столба, и подхватила дриаду на руки, как будто та весила легче перышка.
Макаса, подоспевшая следом, выхватила абордажную саблю и легонько кольнула свинобразку-разведчицу под ребра.
– Веди наружу, – прорычала Макаса, – да смотри, не шути!
Кривоклык хрюкнула в ответ и пошла вперед, далеко огибая ожившие кости. Похоже, ни Шепчущий, ни вестник смерти, ни все еще рыдавшая Чугара даже не заметили пропажи жертвы, предназначенной для Хладовея. А груда обломков костей за спиной Рейгола Уолдрида росла на глазах: забыв о компасе, он изо всех сил старался помешать Плети захватить в Азероте новый плацдарм.
Только когда беглецы добрались до выхода, Черношип заметил, чего вот-вот лишится.
– Нет! Жертва!
– Если без жертвы не обойтись, – прошелестел Уолдрид, – пусть ею станешь ты.
Больше Арам их не слышал. Выбежав из зала вслед за Кривоклык, Дреллой, Макасой и Мурчалем, он оглянулся посмотреть, бежит ли за ним Клок (так оно и было), и не гонится ли за ними кто-нибудь из скелетов (чего, к счастью, не наблюдалось). Тогда он опустил взгляд на бедренную кость, которую все еще сжимал в кулаке. Вдоль кости семенил крохотный паучок.
Арам с визгом отшвырнул кость прочь.
Глава двадцать вторая. Снова в путь
Они бежали без остановки, пока не оказались у выхода из купола. Часовые, Свистун с Лохмобрюхом, до сих пор безмятежно храпели там, где были оставлены. Макаса тихонько свистнула Янтарной Шкуре с Эльмариной, и Кривоклык поставила Дреллу на ноги.
– Спасибо тебе, Кривоклык, – сказала дриада. – Все это было очень ново и интересно. Большей частью.
Кривоклык изумленно уставилась на нее. Остальные – тоже. Под множеством удивленных взглядов Дрелле сделалось неуютно.
– Простите, – сказала она. – Возможно, я вас расстроила? Ведь я не смогла покончить со всей этой противоестественной магией.
Кривоклык хрюкнула.
– Если ты преподала Чугаре хоть какой-то урок, то смогла сделать больше любого другого.
Макаса многозначительно кашлянула.
– Простите, что я втравила вас во все это, – добавила Кривоклык.
– Ты же все исправила, – утешил ее Арам. – Или, по крайней мере, постаралась исправить.
Тут к ним подгребли тауренка с эльфийкой, таща на буксире лодку Рендо. Обе гневно воззрились на Кривоклык, и Араму пришлось повторить:
– Она все исправила.
Талия Янтарная Шкура кивнула – правда, без особой уверенности. Эльмарина так и осталась при своем мнении.
– Давайте-ка убираться отсюда, – буркнула Макаса, забираясь в лодку Рендо, – да поживее.
Кривоклык вновь подняла Дреллу на руки и передала ей. Следом в лодку влезли Арам, Клок и Мурчаль.
Дрелла потянулась и безмятежно зевнула.
– Прошу прощения. Я немножко устала.
С этими словами она свернулась клубком на дне лодки и тут же уснула. Остальные, распрощавшись, оттолкнули лодку от берега и продолжили путь к Гоночной барже и далее – в Прибамбасск.
Тем временем Малус с Ссарбиком тоже отправились в Прибамбас-с-ск.
Бок о бок сош-ш-шли они вниз-з-з по ступеням, ведущим от командного пункта Хоз-зяина С-с-сокрытых, пос-сле того, как провели в с-с-сиятельном общес-с-стве верховного лорда почти неделю.
Вниз-зу Малус-с ос-с-становился и, болез-зненно морщас-сь, натянул на левую руку железную рукавицу и окинул вз-зглядом пус-стыню из с-скал, валунов и огня, которую предс-с-ставляло с-собой З-запределье. Вдали, сквоз-зь дым и туман, едва виднелис-сь огни – больш-ш-шие огни. Там с-стоял лагерем Пылающ-щий Легион.
Наказ-зание, полученное капитаном Малус-сом от Повелителя Ужас-са, привело Ссарбика едва ли не в вос-сторг. С-сочас-сь ехидс-ством, араккоа выраз-зил надеж-жду, что Малус-с осоз-знал ош-ш-шибки и наконец-с-с-то воз-зьметс-ся з-за выполнение с-своей з-задачи с бо́льш-шим ус-сердием.
Откровенно говоря, чтобы добыть компас, Малусу не требовались ни нотации, ни наказания. Нужды в оправданиях – хоть перед самим собой, хоть перед Хозяином Сокрытых, и уж тем более перед Ссарбиком – он не находил. «Начатое нужно завершить, – вновь и вновь повторял он себе. – Иначе зачем я вообще сделал то, что сделал?» Смерив хихикающего араккоа взглядом, он сжал его клюв новой латной рукавицей. Араккоа заверещал от боли. Боль от этого усилия обожгла и собственную руку Малуса, но он не позволил себе даже поморщиться – не то, чтоб издать хоть звук.
Некоторое удовольствие доставляло то, что его оставили во главе Сокрытых на Азероте. Нет, не потому, что для него это хоть что-то меняло. Он сделает, что должен, невзирая на все решения и заявления Его высочества верховного лорда. Дело было в другом: Ссарбик метил в командиры сам, и срыв его планов вызвал на лице капитана невольную улыбку.
– Пора за дело. Открывай портал, – сказал Малус, думая: «В конце концов, что мне еще остается? Признать, что совершил ужасную…»
Он не позволил себе закончить эту мысль.
Ссарбик, заметно поумерив восторг, затянул свою песнь…
Портал привел их на
