– Не вовремя все это, Дейзи, – ответил он, не отрывая глаз от часов. – Приходи через девять минут.
– А вот мне кажется, что, по меньшей мере, восемь из этих девяти минут тебе все равно нечего делать – разве что послушать, с чем они пришли, – сказала Дейзи. – К тому же, они заплатят тебе за услуги.
– Истинная правда, – хмыкнул гоблин, поднимая взгляд на Дейзи и ее новых знакомых. – У вас семь минут и тридцать секунд.
Дейзи быстро представила всех пятерых.
– Э-э, слишком много имен, – отмахнулся Газлоу. – Всех все равно не запомню. Рассказывайте, что у вас за дело?
Макаса кивнула Араму, и тот, отчетливо сознавая, что время дорого, глубоко вдохнул и заговорил – коротко, ясно и по делу:
– Мы потеряли одну вещь в Мерцающих глубинах, километрах в полутора-двух от баржи. Она оказалась под каменной плитой. Сдвинуть плиту нашему другу-мурлоку не под силу. Дейзи сказала, что ты и раньше организовывал здесь спасательные операции. Думаю, эта будет совсем не сложной.
– Похоже на то, – согласился Газлоу. – Вот вам мои условия. Моя доля в поднятом со дна – тридцать процентов, что бы мы ни нашли. Плюс десять процентов за снаряжение и оборудование и десять – комиссионные посреднице. Идет?
Арам в панике оглянулся на Макасу.
– Э-э… находку не разделить. Это одна вещь. Маленькая. Честно.
Газлоу смерил мальчика взглядом, пытаясь понять, было ли слово «честно», так сказать… честным.
– Допустим, я тебе верю, – сказал он. – Отчего ты считаешь, что твою маленькую вещь удастся найти на дне огромного озера менее, чем за тысячу лет?
– Мы точно знаем, где она. Вот Мурчаль, – Арам указал на мурлока, – может привести нас прямо к ней.
– Мргле, мргле.
– Нам нужно только как-то сдвинуть камень.
– Должно быть, это очень ценная вещица.
– Для меня – да. Это – часть подарка, оставленного мне отцом перед смертью.
Газлоу снова хмыкнул.
– Отец сделал тебе подарок, затем умер, затем подарок оказался на дне этого затопленного каньона, а после на него упала сверху каменная плита? Знаешь ли, парень, все это уж-ж-жасно запутано и крайне маловероятно.
– Но это правда, – сказала Дрелла. – Араму можно доверять. Он врать не станет.
Судя по всему, Газлоу это ни в чем не убедило, и Арам поспешил поправить ее:
– Нет, соврать я, конечно, могу. Но сейчас не вру.
Услышав это, Дрелла ужаснулась.
– Да? А вот я никогда не вру. Никогда.
– Конечно, не врешь, Дрелла, – сказал Арам, не сводя глаз с гоблина.
– Ну ладно, – вздохнул Газлоу. – Но если я не смогу получить свою долю, то как все это, по-твоему, устроить, мальчик? Я задаром не работаю.
– Мы можем заплатить.
– Сколько?
– Золотой.
– Ты хочешь сказать, двадцать?
– Двадцати у нас нет.
– Так сколько же у вас есть? И помни: речь об очень ценном и дорогом для тебя отцовском подарке. Не скрытничай со стариной Газлоу.
Арам оглянулся на Макасу. Та сердито нахмурилась, но коротко ответила:
– Мы можем заплатить три золотых. У нас есть и четвертый, но из него еще следует заплатить Дейзи за услуги и комнаты, оплатить проезд отсюда в Прибамбасск, а из Прибамбасска – в Штормград.
– И вы впятером собираетесь плыть из Прибамбасска в Штормград за один золотой? – выдохнул гоблин. – А спать где думаете? В трюме среди крыс?
– Если потребуется, – ответил Арам.
– Мурчаль мррргле крррсы ммм, – облизнувшись, вставил Мурчаль.
Но мурлоку никто не ответил.
– Впрочем, это неважно, – сказал Газлоу. – Или, иначе говоря, это не мое дело. Мое дело – поднимать со дна Мерцающих глубин целые пиратские корабли, где на мою долю приходится что-то около тысячи золотых и, по крайней мере, столько же серебром.
– Но наше дело намного проще, – умоляющим тоном заговорил Арам. – Разве не так?
– Вот потому-то я и согласен на двадцать золотых. Ради меньшего и времени тратить не стоит.
– Но…
– Послушай, парень. Я вижу: ты говоришь искренне. И даже сочувствую. Но три золотых даже расходов на такие вещи не покроют. Стало быть, ответ: нет.
– Но…
– И ваши семь с половиной минут истекли. – Повернувшись к воде, Газлоу взглянул на циферблат карманных часов. – Давным-давно истекли, будь оно все проклято! – прорычал он.
– А больше об этом не с кем поговорить? – спросил Арам, повернувшись к Дейзи.
– Есть, – ответила та с грустной улыбкой. – Но на меньшее никто не согласится. А если и согласится, то только затем, чтобы вонзить нож тебе в спину и забрать добычу.
– Истинная правда, – хмыкнул гоблин.
Устало опустившись на причальную тумбу, Арам поднял взгляд на Макасу.
– Что будем делать?
– Что-нибудь придумаем, – решительно, но не предлагая конкретных решений, ответила она.
Стоило ей сказать это, и Арама осенила одна мысль. Поднявшись на ноги, он вытащил из заднего кармана блокнот в надежде, что его магия сработает еще разок. Но прежде, чем он успел показать блокнот Газлоу, одна из гоночных лодок остановилась прямо перед гоблином, обдав и его, и Мурчаля, и Залатая, и Клока целым веером брызг. Часть брызг досталась и Араму – он еле-еле успел спасти блокнот, спрятав его за спину.
Зашипел пар, панцирь, укрывавший лодку, откинулся кверху, и Арам увидел внутри пилота – голову в большой стеклянной банке! Голова смутно походила на гномью, но кожа ее была намного зеленее, чем у любого гоблина, каких только Араму доводилось встречать. Казалось, она светится! А глаза – фосфорически-зеленые – действительно светились в ночной темноте! Коротко остриженные волосы имели темно-зеленый цвет. В целом голова выглядела… очень молодо.
– Нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет… – застонала Дрелла, пятясь назад.
Голова бросила на нее хмурый взгляд и раздраженно сказала:
– Я выхожу.
Голос ее отдался от стекла легким эхом. Из банки раздалось нечто вроде чавканья работающей помпы и резкое, гулкое дыхание головы.
– Нет!!! – громко взвизгнула Дрелла.
– Из лодки. Из лодки я выхожу! – с тем же раздражением пояснила голова.
Араму уже доводилось сталкиваться и с нежитью-Шепчущим, и с толпой движущихся скелетов, но как отрубленной голове – хоть в банке, хоть нет – удается хмурить брови и говорить? Этого он никак не мог понять. Но тут голова в
