Заметив ее взгляд, Илья оторвался от разговора:
– Что такое, Ламия?
– Знаешь, базовый мальчик, я хотела бы убить ради тебя кое-кого… Но я не смогу убить человека, который виновен лишь в том, что его считают лучше тебя… В чем-то он лучше, но в чем-то он станет ошибкой.
Илья кивнул так, словно понял, что она хотела сказать.
– Я не попрошу от тебя такого, – сказал он. – Мы должны выжить. Остальное – по ситуации.
Они высадились рядом с Москвой. Их уже встречали – броневики на воздушной подушке выстроились кругом. На крышах и дверях – стилизованная буква «К». «Системы безопасности Касперских» – узнал символ Илья. «Итак, я отношусь к клану Касперских», – открыл он для себя.
Стоило выйти из ЛМП, как их окружил корпоративный спецназ, прикрывая от возможных снайперов щитами. Подошел корпоративный аналитик. Илья отметил, что не видел ни одного постчеловека с тех пор, как попал в РФ. Даже этот вот ментат с его улучшениями мозга был базовым человеком. Да и природа тут была прекрасна – никакой экологической катастрофы, как на Херсонщине.
– Госпожа вице-президент, – приветствовал ментат Ламию. – Вам нужна срочная медицинская помощь.
– Некогда. Как сестра?
– Ольга Александровна в добром здравии. Прибыла в Москву лично.
– Как обстановка?
– Плохо. Корхонен опасается свержения со стороны силовиков. Под этим предлогом, в рамках защиты процесса космоинтеграции, призвала помощь из-за рубежа. Ингеборгу охраняют польские и грузинские ЧВК. Они сейчас заняли подступы к Кремлю.
– Нет слов, – покачала головой дракон.
Ментат перевел усиленный бионикой взгляд на мальчика:
– Дарья Александровна, это наш кандидат?
– Да, – подтвердила Ламия. – Что с остальными? Кто еще жив?
– До вундеркинда-математика все-таки добрались. Убивать не стали. Только оскопили и лишили зрения.
– Как это по-драконовски, – заскрипела зубами Ламия. – Им мало вывести его из игры. Им нужно нас унизить… Как Графен?
– В ваше отсутствие на его родовое поместье напали. Он сражался как лев и победил. Говорят, лично зарубил силовой шашкой трех драконов.
– Дурное дело нехитрое. Убить дракона – значит убить лишь на время. Они от этого только злее становятся. А сам он как?
– Был смертельно ранен. Его отвезли в госпиталь и срочно прооперировали. Половина органов под замену. Быстро пошел на поправку… Но внезапный сбой компьютерного оборудования прервал его героическую жизнь.
– Внезапный? – подняла бровь Ламия.
– Так точно, – подтвердил ментат.
– И что патриарх?
– Велел воскресить Графена из цифровой копии – говорит, санкционирует легитимность клона.
– И?
– Внезапный сбой компьютерного оборудования. Цифровая копия повреждена. Восстановлению не подлежит.
– Так это мы его, что ли, прибрали? Отвечай честно.
– Нет. Драконы. Ольга Александровна сказала не мешать, если они больницу ломать будут по Сети. Мы и не мешали.
– А патриарх?
– Сказал, монархия отменяется. Раз Графена больше нет, то любого другого кандидата он не допустит. Сворачивайте, говорит, проект «Государь» и по домам.
– Это еще что за новость? – воскликнула дракон. – Были же договоренности, что все кандидаты достойны, и чьего бы представителя ни выбрали, остальные его примут. В патриархии на это согласились.
– Оказалось, они согласились с тем прицелом, что выберут их Графена.
– Собери технику и людей. Поедем к владыке. Говорить будем. Записи заседаний поднимем, – велела Ламия.
– Спокойствие, Дарья Александровна. Митрополит сказал, что с владыкой поговорят монархисты-реставраторы. Напомнят ему все, что нужно напомнить. Графен их самих не очень устраивал. Он про них говорил плохое.
– Типа чего?
– Что реставрация в том виде, как они хотят, неприемлема. Он лично за единение церкви и государства. Государь в подчинении у патриарха.
– Да уж, Графен умел удивлять… – потянула Ламия. – Царствие ему небесное. С другой стороны, что он ни скажи, кто-нибудь да будет недоволен. Нам-то что делать?
– Митрополит Алексий сказал, к нему ехать. Надо ему на мальчика посмотреть. А потом он устроит вам аудиенцию у патриарха. Тот вроде как отходчивый, трезвомыслящий, думаю, войдет в положение.
– Тогда решено, – Ламия взяла у одного из бойцов рацию и дала команду: – Едем к митрополиту. Максимальная защита. Себя не жалеть, смерти не бояться. Всем погибшим – гарантия воскрешения и корпоративные бонусы.
Спецназ посадил их в броневик, и они отправились.
На подъезде к Новодевичьему монастырю дорогу перекрыли поляки. У них тут был свой блокпост. Из громкоговорителей лились слова народной песни «Гей соколы». Ламия выбралась и лично пошла потолковать. Поляки стояли веселые.
– Как дела, шановне панство? – спросила она.
– Отлично, – ответил их старший. – Нас опять перекупили. Третий раз на неделе. В этот раз – ваши ксендзы.
– Так мы проедем?
– Прошу, пани. – Поляк велел убрать «ежи» с дороги.
«Вот всегда бы так легко», – подумала Ламия, возвращаясь к машине.
Митрополит Алексий принял их в просторном зале. Завидев мальчика, сам подошел, протянул руку. Илья не растерялся – поцеловал, поприветствовал, как положено, и назвался сам.
Ламия решила последовать его примеру, но митрополит отдернул руку:
– А ты куда?
– Я православная, ваше высокопреосвященство, – ответила та.
– Кто ж тебя, дракона, крестил?
– Архиепископ Марсианский, Фобосовский и Деймосовский.
– Феофан? Тьфу на него. Ему волю дай, он и черта покрестит, – пробормотал митрополит.
– Он так и говорит, что драконы суть бесы, сделанные из людей, – сказала Ламия. – Феофан мой духовник.
– И что – хороший духовник? – прямо спросил Алексий.
– Ну так… Последний раз написал: «Убьешь кого – присылай видео из глаз. Обсудим».
– Да уж, Феофан неисправим. Ладно, раз мальчика доставила в
