Второго пришлось тащить и сбрасывать самому. Затем я развернул пулемет – это был старый британский «виккерс», – переставил прицел на четыре сотни, навелся на всполохи ручника и нажал гашетку. «Виккерс» завибрировал, торопливо глотая ленту, сыпанул под ноги гильзами. Но по сравнению с пальбой из подвешенной на ремне «свиньи» – как небо и земля, тут бы и трехлетний ребенок справился. Ручник заткнулся почти сразу, но я на всякий случай «перекрестил» его позицию – вверх-вниз и вправо-влево, а остальное доделает рассеивание.
Те арабы, что катили бочки, после начала стрельбы просто замерли вокруг них, даже не пытаясь найти укрытие. Впрочем, они бы его и не нашли – кроме самих бочек, на берегу укрытий не было, а бежать им было некуда – впереди стрельба, позади море. Тут разве что на манер страуса сунуть голову в песок и надеяться, что твой зад не посчитают достойной целью. Лично я бы на такое не закладывался.
Впрочем, когда стрельба затихла, трое попытались двинуться в мою сторону. Пришлось окончательно разъяснить им новую диспозицию – короткой, на 5–7 патронов, очередью. Сильно левее бочек – но все равно вопль в ответ раздался такой, словно из-под земли вылезли шайтаны и принялись грызть верблюжатников за все, что ниже пояса. А уж как они бежали…
Что же такого в этих чертовых бочонках?
* * *– Мы не знаем.
– Ответ не верный! – Я медленно взвел большим пальцем курок у «кольта» – и стоящий на коленях человек стал белее своей чалмы. Бывает… с теми, у кого перед глазами маячит дуло.45.
– Клянусь Аллахом! Только Вахид знал точно…
А Вахид Абу-как-его-там уже ничего никому не скажет. Потому что, когда я пошел к скрючившимся вокруг этих чертовых бочек, он выхватил из-под халата пистолет… а больше уже ничего не успел сделать. И теперь лежит с дырой калибра 6,5 мымы в голове, а его «коммандер» с накладками из слоновой кости заимел нового владельца.
– Клянусь, я не знаю…
– Заткнись! И вали к остальным.
Глядя, как он бежит – по-заячьи, вприпрыжку, оглядываясь и явно не веря своему счастью, – мне вдруг дико захотелось выстрелить. Не в спину бегущему, а в одну из бочек. Белых и обляпанных со всех сторон надписями «Achtung!», «Gefahr!», «Auf äußerste Vorsicht achten!» и черно-красными руническими значками.
Подозреваю, результат был бы тот же самый – но для всех.
Вместо этого я обошел грузовик и сел рядом с Грегом. Удивительно, но старик еще дышал. В лунном свете было видно, как в уголке рта вздувались и лопались темные пузырьки.
– М-майк…
– Молчи, не трать силы! – быстро сказал я.
– В правом…
Правый нагрудный уже изрядно пропитался кровью, одна из пуль вошла совсем рядом. Все как там, в Наме… и шприц-тюбик был из армейского набора, руки все сделали сами, без участия головы, как много-много раз прежде. Голове оставалось только пригнуться, как будто лопасти «хьюи» снова рубили воздух над макушкой.
Да… окажись здесь «хьюи», может, у Грега и был бы шанс.
– Так-то лучше. Еще бы сигарету… не куришь, Майк?
– Бросил.
– Вот и я бросил! – Грег закашлялся. – До шестидесятого дымил, что твой паровоз, а потом док сказал: «Если не прекратишь, заработаешь рак легких!» Ну я и послушался… во дурак, а!
– Ну чего ж сразу «дурак». Сейчас закинем тебя в госпиталь…
– Ага, на ковре-самолете! – фыркнул шотландец. – Майк… я начинал у майора Багнольда, в пустынном патруле. И с тех пор… с куревом получилось, а вот пустыня никак не отпускала… старая желтая сука… сколько хороших ребят в ней лежит. Вот и мой черед пришел… знаешь, как говорят: «Мы не умираем, мы уходим на перегруппировку!»
– Слушай…
– Я покойник, Майк. Час туда, час обратно… это уже детали. У тебя остались патроны в мелкашке? – неожиданно спросил он.
– Два.
– Сойдет. Оставишь его… – Грег снова закашлялся, выталкивая кровавый сгусток. – Моше – все? Я видел, как он упал…
– Угу.
Думаю, он даже не успел понять, что его убило. Гранатный осколок вошел над бровью, со стороны выглядело почти как пустяковая ссадина.
– Жаль. Талантливый был парень. Единственный сын одного из парижских… Значит, остались только вы вдвоем… – шотландец замолк, и в какой-то момент я подумал, что уже все закончилось, – позаботься о ней, ладно? И давай… валите отсюда поскорее…
«Беретта» лежала в заднем кармане. Достав ее, я на ощупь проверил – да, патрон был дослан – и осторожно вложил в холодеющую руку.
Наверное, надо было еще сказать что-то, напоследок – но подходящих слов не находилось. Просто… у него теперь были пистолет и два патрона. Ну а у меня два грузовика, девушка, война, которая вдруг стала моей…
…и весь мир под колесами.
Сноски
1
С 2012 года служебное оружие, принадлежащее частным охранным предприятиям (ЧОП), находится на хранении в органах внутренних дел и выдается лишь для выполнения заданий, после чего сдается обратно.
