— Да, поэтому надо всю жизнь прозябать в этой глуши, — Пробурчала Киу, занятая готовкой.
— Что ты говоришь?
— Что ты права. Если хочешь жить здесь, то так тому и быть.
— Ну то-то же. Я рада, что ты наконец-то поумнела. А то все эти твои мечты о жизни в большом городе… Подожди, — спохватилась Тинг Сэнь, — а что за новая работа?
— Я стану игроком в «Фортификации».
— Что это значит?
— В двух словах не объяснишь. Вроде тестера. Помнишь Гунага, сын старика Чи. Он этим занимался.
— Слышала, слышала. Только он уехал на целых три года, бросив своего отца. Ты ведь так не поступишь?
— Я не оставлю тебя одну, — стала осторожно подбирать слова Киу, — мне удалось договориться с Кингжао готовить тебе и убирать квартиру.
— Эту старую толстую дуру?
— Она младше тебя на два года.
— Что не делает ее ни на грамм умнее. Получается, ты решила бросить меня?
— Не бросить, а оставить на время. У нас нет выбора. Мы уже еле-еле сводим концы с концами. Аренда растет каждый год, и скоро мы не сможем оплачивать квартиру. Это единственный шанс вырваться из этого болота.
— Это не болото…
— Хватит! — Вдруг решительно рявкнула Киу. Всю свою жизнь она потакала капризной матери, поэтому решительная перемена ее тона подействовала на Тинг Сэнь удивительным образом. Та села, широко раскрыв рот и на мгновение позабыв о больных суставах. — Всю свою жизнь я только и слышу от тебя, что надо терпеть и довольствоваться малым. И посмотри, где мы оказались. Когда твой брат предлагал переехать в его дом, ты отказалась, не сумев усмирить свою гордыню. Когда мне предложили работу в Чунцине, ты вновь не захотела переезжать. Я не понимаю, чего тут еще ждать? В кой-то веки у меня появился шанс все изменить. Думаешь, так легко стать игроком? Там отбор круче, чем в охранную гвардию доминиона. А у меня получилось, меня взяли!
Она замолчала, ее белые щеки алели румянцем, а раскосые глаза метали молнии. Тинг Сэнь воспользовалась этой паузой, кряхтя, поднялась и довольно проворно, несмотря на больные ноги, подобралась к дочке. Она обняла девушку и, глядя в глаза и попеременно всхлипывая, стала оправдываться.
— Неужели ты не понимаешь, что я хочу тебе только добра. Я же знаю эту жизнь в столице. Я ее видела. И ничего хорошего там не было.
— Я не ты. И если отец обманул тебя и бросил со мной на руках, это не значит, что я повторю твою судьбу.
Лицо Тинг Сэнь застыло, словно восковая театральная маска, в одно мгновение утратив весь свой цвет. Женщина захотела отстраниться, но теперь Киу прижала ее к себе, поняв, что сказала совсем не то, что хотела.
— Прости меня, прости, прости… Ты же знаешь, что у меня нет никого дороже тебя. И я сделаю все, чтобы с тобой все было хорошо. Я пойду на все, понимаешь?
Вошедшая Кингжао, троюродная сестра Тинг Сэнь, застала в объятиях двух плачущих женщин и лишь укоризненно покачала головой. Что поделать, если вся семейка с придурью?
Настоящее времяЯ задумчиво смотрел на опускающийся ложемент, сидя в одном из кресел и держа в руках прихваченный сверху бластер. Обычно он помещался в ящик рядом с экзоскелетом, но ради такой горячей встречи пришлось изменить традициям, сняв конвертер. Судя по свободным рукам Киу, на которые я сразу обратил внимание, зря. Ну ничего, лучше быть живым параноиком, чем мертвым простофилей.
— Андрей, что это? — Указала она на оружие.
— Небольшая перестраховка. Люблю, знаешь ли, чтобы играли по моим правилам.
— Не объяснишь? — Киу хмурилась все больше, и у меня появилось стойкое ощущение, что я великовозрастный дебил, а она невинная овечка.
— Обязательно. Только ты сначала, пожалуйста, выверни карманы комбинезона. Давай, давай, не стесняйся, — присовокупил я к своей просьбе взмах бластера.
Киу сморщилась, отчего на ее красивом лице промелькнуло нечто неприятное, но послушалась. Медленно, будто на нее со всех сторон были направлены плазмоганы, она засунула руку в правый карман и вытащила оттуда скальпель, который положила на панель.
— Все же выверни карманы, выверни, — я облегченно выдохнул, успокоенный в своих подозрениях, и вместе с тем расстроился, до последнего в глубине души надеясь, что мои наветы ошибочны.
— Ты ничего не понимаешь, — ответила Киу, но все же выполнила просьбу.
— Куда уж мне. Хотя дай догадаюсь. Ты врач и заметила у меня странную опухоль. Вот и решила тихонько ее вырезать. Скорее всего, во сне. А мне решила не говорить, чтобы попусту не беспокоить. Я все правильно понял?
— Не паясничай, — угрюмо ответила Киу, — ты все понимаешь. Кроме моих мотивов. Я не хотела тебя убивать. Ты мне нравишься. Ты смелый, честный, добрый.
— Однако, несмотря на все это, ты бы меня все равно убила.
— Убила. Но ты бы все равно возродился. У меня нет другого выбора. Я дважды отказывалась от предложения человека, связавшегося со мной. Но он пригрозил убить мою мать. У меня просто не было выбора, — вновь стала оправдываться она.
— Как зовут человека, который попросил тебя выполнить эту просьбу?
— Он не назвал имени. Но его у него легкий акцент на всеобщем, примерно как у тебя. Словно он из второго доминиона.
Ну вот и оправдались мои подозрения. Все неймется Меркулову. Хотя понятно, удовлетворения от моей смерти или хотя бы пожизненного заключения он не получил, потому что их не было. А господин министр не из тех людей, кто может простить и забыть. Отомстить и забыть — еще ближе к реальности.
— Что он приказал сделать?
— Убить тебя. Но не сразу, не как только мы встретимся. Он знает, что смерть не проходит для девиантов бесследно. Он сказал, что в нужный момент даст команду.
— Сегодня наступил нужный момент, — невероятным усилием воли я заставил себя улыбнуться, хотя
