— Издеваешься? — Сверкнула глазами Майра.
— Ну так, немножко, — признался я, просмотрев весь запад своего дистрикта и теперь перейдя к владениям своих ребят. — Каковы условия?
— Мы отдаем дистрикт и выплачиваем контрибуцию оружием. Тысяча бластеров, тысяча плазмоганов, соответственно две тысячи бронекостюмов и пятьсот нейтронных пушек.
Я криво усмехнулся, даже не заботясь о том, заметит ли это главнокомандующая или нет. Если бы мне предложили подобное в первый день войны… да что там, даже три дня назад, до нападения «Зимородков, я бы, не думая, согласился. Но теперь, когда каждый день играл нам на руку, несмотря на сильный слив по Святости — это было неразумно.
— Дистрикт и так мой, — сказал я без лишнего пафоса, лишь констатируя факт, — оружие… Ни бластеры, ни плазмоганы меня не интересуют, а пушек слишком мало. Да и сдается мне, что их у тебя нет.
— Будут, в ближайшее время, — сникла Майра. Мне даже стало неудобно. До сих пор главнокомандующая представала в образе несокрушимой воительницы, но теперь вдруг все изменилось. Что же произошло? Я не верил, что причиной тому стал страх уничтожения. С той гордостью, переходящей в гордыню, «Хамелеонша» скорее сама бы подорвалась на мине, чем пришла ко мне.
Я в очередной раз приблизил карту, находившуюся сейчас аккурат в районе двух кантонов: Горного9 и Горного10, и замер. Мать твою, дождались! Появилось!
Первым моим порывом было прервать разговор с Майрой и скорее звонить Рёмеру, но я сдержался.
— Давай начистоту, почему перемирие?
— Ты пока не понимаешь, — горько усмехнулась командующая, — все это, ударки, тайм, форты, юниты, единицы — лишь мыльный пузырь.
— Я знаю.
— Нет, ты не понимаешь главного. Нас стравливают с ними, — она указала куда-то в сторону, — хотя все может быть по-другому. И я все изменю. Все для этого сделаю.
— Сделаешь что? После меня объявишь перемирие с «чужими»? Вряд ли они тебя поймут. Мы захватчики, точка невозврата пройдена. Нельзя все отыграть назад. Теперь все просто: либо мы, либо они.
— Должен быть выход, — твердо сказала она.
— И ты будешь искать его?
Майра решительно кивнула, а мне вдруг захотелось рассмеяться. Мужественная генеральша, великолепный боец и девка с железными яйцами решила стать на путь дипломатии. А я дурак ее во Фронтир не пускал. Надо наоборот, безвременный пропуск выдать. Пусть умирает и возрождается сколько влезет, надеясь на сознательность тварей, а я тем временем приберу к рукам весь дистрикт.
— А теперь мои условия. Новые игроки «Хамелеонов» не должны заселяться в дистрикте «Северные земли». Как я сказал, бластеры и плазмоганы мне не нужны. А вот, скажем, две тысячи пушек, пригодятся. Я не зверь какой-нибудь, поэтому на поставку дам три недели. И самое главное: «Хамелеоны» входят под протекторат «Шиншилл».
— Что? — У Майры чуть глаза из орбит не вылезли.
— Я читал кое-что. «Жабы» во Второй Эпохе были под протекторатом «Канареек», «Белухи» под протекторатом «Лисов»…
— Я знаю, что это такое!
— Ты сама говорила, что игра теперь не имеет такого важного значения. Я не вмешиваюсь в дела твоего Альянса, просто определенным образом беру под защиту.
— Не жонглируй словами, ты будешь решать, против кого нашим Альянсам воевать. Ты, который бегает на поводу у Рёмера.
— Уже давно нет. У «Зимородков» и «Шиншилл» разные пути. И чем дальше, тем нагляднее это становится.
— Если я приму это… предложение, — произнеся последнее слово, она чуть сморщилась, — мне и моим людям будет обеспечен беспрепятственный проход по Степи мимо твоих кантонов?
— Фронтир… Мы называем его Фронтир, а не Степь. Так не только более поэтично, но и точно. Если ваше пребывание не будет угрожать моим людям, я не буду против.
— Мне надо подумать и посоветоваться, — заключила Майра.
— В доказательство своих серьезных намерений, следующие двенадцать часов действует прекращение огня. Утром встретимся и еще раз поговорим.
— Прекращение огня только от лица «Шиншилл» или от «Волков» и «Зимородков» тоже?
— От всех.
— Хорошо, — кивнула Майра и отключилась.
Прекращение огня было нужно в первую очередь мне, чтобы выбраться во Фронтир, раз уже появилась Твердыня. Причем не только моему Альянсу, но и «Зимородкам». Держу пари, что Рёмер прыгать от радости будет. Ну не совсем, конечно, прыгать. Но может быть, он улыбнется, хотя это тоже вряд ли. Смысл в том, что с «Зимородком» договориться как раз намного проще, а вот с «Волками». Я немного подумал, и все же решил разговаривать с позиции силы, чему, кстати, мой расширившийся Альянс явно способствовал.
— Эймс, — кивнул я, увидев на экране «Волка».
— О, привет, союзничек, — непонятно, чего в этом возгласе было больше: ехидства или неприязни?
— Хотел довести до твоего сведения, что следующие двенадцать часов с «Хамелеонами» действует прекращение огня.
— С какого это… — я был не силен в ругательствах на всеобщем, но суть уловил.
— С такого, — спокойно ответил ему, — десятый Альянс раздумывает над моим предложением.
— Ты не мог вести переговоры от себя лично.
— Ага, надо было собрать всех вместе, особенно Рёмера и тебя. Вот была бы потеха. Не лезь в бутылку, Эймс, война оказалась быстрая и плодотворная. Сколько вы кантонов забрали, четырнадцать?
— Какая разница? При первой войне «Хамелеоны» лишили нас большего количества земель.
— Ну так я тут каким боком? Что было, то прошло.
— А что будет после того, как пройдет двенадцать часов?
— Либо «Хамелеоны» уйдут под нас, либо продолжение войны, — не стал раскрывать все тонкости моего предложения, пусть думает, что десятый Альянс вольется в наш.
— Не получилось у нас любви, — коротко заключил Эймс, — лишь использование.
— Причем совместное, не забывай об этом. Ты помог мне, я тебе. А по сути, каждый преследовал свои цели.
— Я тебя понял, — резюмировал «Волк» и отключился.
Фуф, самое главное решил. Осталось сообщить благую весть моему союзнику…
— Рёмер, посмотри по координатам, что сбросил, вроде подходящая Твердыня, — сказал я вместо приветствия.
