Она пленила его. Он купался в жарком огне наслаждения. Мягкая, бархатная плоть обволакивала его мужское достоинство и засасывала в глубокий омут. Увлажнившийся атлас ее лона ласкал его пенис, поглощая до самого основания.
Ее миниатюрные тугие ягодицы робко опускались на его чресла. И, хотя он погрузился в нее до предела, ему хотелось большего.
Никогда Элерик не чувствовал себя так. Казалось, под кожей бегали мурашки, и спасением было только движение.
На лбу и над верхней губой выступили капельки пота. Неровное хриплое дыхание с шумом вырывалось из груди в абсолютной тишине.
Гладкая шелковистая кожа Кили манила Элерика, и он нежно, не торопясь, поглаживал ее по спине и бедрам. Он хотел дать ей столько времени, сколько потребуется, чтобы она могла привыкнуть к новой для нее позиции сверху.
Кили попыталась вращать бедрами, и Элерик громко застонал от удовольствия. Она мгновенно остановилась и с тревогой посмотрела на него.
— Нет-нет, продолжай, красавица. Боже, только не останавливайся! Это чудесно!
Упираясь руками ему в грудь, Кили приподнялась, чувствуя, как его жезл выскальзывает из влажного жара ее лона. Затем она начала опускаться вниз, вновь обволакивая его тугими мышцами, пока чресла Элерика не преградили путь ее ягодицам. Описав бедрами круг, она внимательно наблюдала за реакцией своего избранника.
— Ах ты, искусительница, — сказал он срывающимся голосом.
— Уже не ангел? Я снова превратилась в демона из преисподней?
— Ты — грешный ангел. Превосходная смесь! — Элерик приподнялся, заключил Кили в объятия и с силой опустил вниз, вновь насаживая на свой жезл. — И этот ангел — только мой.
Она прижала любимого к груди и, запрокинув ему голову назад, поцеловала с дикой страстью. У него захватило дух. Это был властный поцелуй, будто он принадлежал только ей одной. Сейчас так оно и было. И для него, кроме этого чудесного создания, не существовало никого на свете. Вряд ли он когда-нибудь посмотрит на другую женщину.
Элерик впился руками в бедра Кили. Он так нуждался в ней! Желая проникнуть в самые недра ее лона, стремясь к полному обладанию, он приподнялся и с силой вонзился в нее. Оба вскрикнули.
Ее руки лихорадочно скользили по его спине в поисках опоры. Он со стоном приник ртом к ее шее, покусывая и целуя восхитительно нежную кожу.
Кили изогнулась всем телом, откинувшись назад, отчего ее пышные груди оказались перед глазами Элерика. Ее шея изящно изгибалась каждый раз, когда он, приподнимая бедра, с силой вонзался в нее снова и снова.
— Это я должна любить тебя, — сказала она, задыхаясь.
— О да, и у тебя прекрасно получается. Но, если ты будешь так усердно стараться, я умру от удовольствия!
— Прошу, — взмолилась она. — У меня все горит, Элерик. Я больше не могу… Я должна…
— Делай, как считаешь нужным, — подбодрил он ее.
Впившись Элерику в плечи, Кили вырвалась из его объятий и начала энергично подниматься и опускаться; с каждым разом ускоряясь, она скакала на нем так же уверенно, как он на своем боевом жеребце.
Не в силах противостоять такому напору, Элерик откинулся на подушки, утопая в перине каждый раз, когда Кили стремительно опускалась вниз. Он пытался помогать, но его оседлала настоящая дикарка, которая рвалась у него из рук, волнообразно двигая бедрами в этой безумной скачке.
Ни одна женщина так не возбуждала его. Ни одна женщина не была столь прекрасна, ни одна не отдавалась ему с таким наслаждением. И ни одну женщину он не желал так страстно, мечтая назвать своей.
Он был на взводе, его чресла закипали, готовые взорваться. Бурлящее семя стремительно поднималось вверх, как надвигающийся шторм, который нельзя остановить. Боже, он больше не мог сдерживаться!
Просунув руку между их разгоряченных тел, он начал массировать маленький розовый бугорок, источник ее наслаждения, и содрогнулся всем телом от радостного возбуждения, почувствовав, как судорога удовольствия свела ее мышцы.
— Я больше не выдержу, — прохрипел он.
— Так сделай это, извергни свое семя, — ободрила Кили любимого. Склонившись над ним, она обхватила ладонями его лицо. — Я здесь, чтобы поймать его, воин!
Сладостный восторг охватил Элерика. Со сдавленным стоном он изогнулся всем телом навстречу Кили. Он едва успел схватить ее за бедра и вырваться из манящего лона. Его извержение было невероятно мощным — струи горячей вязкой жидкости выплескивались, как из жерла вулкана, в то время, как она держала рукой его жезл, прижимая к животу.
Он все еще пульсировал, увлажняя ее кожу. Руки Элерика, до боли сжатые в кулаки, судорожно прижимались к бокам. Тело конвульсивно содрогалось от неземного наслаждения, которое проникало в каждую клеточку, и он еще раз по инерции ткнулся пенисом в живот Кили.
Когда же Элерик, обессиленный, обмяк и распластался на постели, Кили ослабила хватку и отпустила его уставшее оружие. Она, не скрывая любопытства, смотрела на поникший пенис, затем протянула руку и провела пальцем по головке, где задержалась прозрачная капелька.
Положив палец в рот, Кили посмотрела на Элерика. Она очень медленно облизала кончик пальца языком, и он застонал, мгновенно воспламеняясь желанием.
Удивленно приподняв тонкую бровь, она взирала на его орудие, вновь восставшее, как по мановению волшебной палочки, и готовое к бою.
— Очень хотелось попробовать тебя на вкус, — осипшим голосом сказала Кили. — А тебе понравилось то, что я делала! — Внимательно глядя на любимого, она склонила голову набок. — Когда ты ласкал меня ртом и языком… если женщина делает, то же самое, это нравится мужчинам?
— О да, — выдохнул Элерик. — Стоит мне только представить, как твои мягкие губы ласкают мой пенис, и я почти теряю сознание.
— О! Я никогда раньше не думала об этом.
Он усмехнулся.
— Очень надеюсь, что нет. Да и откуда было взяться подобным мыслям?
Кили улыбнулась.
— Всего несколько часов в твоей компании, и у меня такое чувство, что я испорчена до мозга костей. Мне кажется, приличные женщины не думают о таких вещах.
— Мне все равно, о чем они думают, — пробормотал он. — Меня волнует только одна красавица, и мне нравится
