— Что случилось с нашей красавицей? Ну, будет, будет, давай помогу тебе. Все образуется.
С помощью Мэдди Кили выбралась из воды и, укутанная в льняную простыню, села перед камином, а Мэдди тем временем вытерла и расчесала ей волосы.
— Ну а теперь расскажи мне, что тебя так расстроило, — ласково спросила Мэдди.
— О, Мэдди! Боюсь, я совершила большую ошибку, но, по правде говоря, ни секунды не сожалею об этом.
— Это, как-то связано с Элериком Маккейбом?
Кили повернула заплаканное лицо к Мэдди.
— Неужели так заметно? Все уже знают о моем позоре? Мэдди обняла Кили.
— Тише, тише. Никто ничего не знает, — сказала Мэдди, по-матерински поглаживая и баюкая ее.
— Я отдалась ему, — прошептала Кили. — Он скоро женится, вот я и решила сама пойти к нему. У меня больше не было сил бороться с собой.
— Ты любишь его?
— Да, люблю.
— Нет ничего зазорного в том, что ты отдала свою девичью честь любимому мужчине, — сказала Мэдди участливо. — Но скажи мне откровенно, детка, может быть, он просто использовал тебя для удовлетворения своей прихоти?
В ее голосе появились гневные нотки, и Кили резко отпрянула от пожилой женщины.
— Нет! Он тоже страдает, как и я. Он же понимает, что обязан жениться на Рионне. Мы оба пытались бороться со своими чувствами. Это мой выбор, и я сама пришла к нему ночью.
Желая успокоить Кили, Мэдди ласково погладила ее по волосам.
— Тяжело бороться со своими чувствами — любовь не подчиняется запретам. Никакие слова на свете не помогут унять эту боль. Мне хочется помочь тебе. Ты очень хорошая девушка, Кили. Не позволяй прошлым несчастьям омрачать твою жизнь и влиять на твою судьбу. Ты — не шлюха. У тебя большое, доброе и верное сердце. Маккейбам очень повезло, что ты у них есть.
Кили бросилась Мэдди на шею и горячо обняла ее.
— Благодарю тебя, Мэдди! У меня никогда не было таких преданных и любящих подруг, как ты и женщин в замке. Я никогда не забуду твоей доброты и… чуткости.
Мэдди погладила Кили по голове и тоже обняла ее.
— Ганнон сказал, ты устала и неважно себя чувствуешь. Мы все решили, что ты очень много сделала для нас, с тех пор, как появилась в замке, и заслужила отдых. Так почему бы мне не сходить вниз и не попросить у Герти что-нибудь поесть? Если хочешь, я вернусь и посижу с тобой, но в любом случае ты должна лечь в постель и, как следует выспаться.
Кили кивнула и неохотно разомкнула объятия.
— Да, я так и сделаю. По правде говоря, я действительно очень устала, и душа болит от тоски. У меня нет сил, чтобы улыбаться и делать вид, что ничего не произошло.
Мэдди похлопала ее по руке.
— Вот и хорошо. Быстренько прыгай в постель, а об остальном я позабочусь. От меня о твоей тайне никто не узнает. Даже леди Маккейб. Сама решай, с кем делиться своими секретами.
— Спасибо, — сказала Кили.
Мэдди встала и жестом указала на кровать.
— Ложись и устраивайся поудобнее. После ночи любви аппетит у тебя, должно быть, зверский.
Кили залилась краской и рассмеялась.
— Это точно.
Мэдди улыбнулась и вышла из комнаты, прикрыв за собой дверь. Кили натянула ночную сорочку и нырнула под одеяла. День был очень холодный, и, несмотря на усилия Ганнона, который предусмотрительно разжег огонь, в комнате было прохладно.
В ожидании Мэдди Кили смотрела в потолок, преисполненная благодарности доброй женщине, что ей не придется коротать этот день в одиночестве. На душе было тяжело, и оставаться одной совсем не хотелось. Дружеская поддержка была Кили очень кстати. Ей этого не хватало, с тех пор, как Рионна отдалилась от нее.
Кили долгое время жила в полной изоляции, и теперь, когда она наконец обрела участие и поддержку в лице женщин замка, мысль о возвращении в заброшенный дом на отшибе стала ей невыносима.
Больше всего на свете Кили желала стать членом клана Маккейбов. Она была готова терпеть адские муки и ежедневно видеть Элерика, прекрасно понимая, что он никогда не будет ей принадлежать. Она вовсе не трусиха и не собирается впадать в депрессию и зализывать раны в одиночестве. Она устала от этого.
Ей безумно хотелось быть частью семьи.
Вскоре вернулась Мэдди и привела с собой не только Мейрин, но и Кристину. Веселой стайкой они ворвались в комнату Кили с радостными улыбками и звонким смехом.
Кристина вся светилась счастьем, в сотый раз пересказывая, как Кормак делал ей предложение. Мэдди посмотрела на Кили и, дотянувшись до нее, крепко сжала ей руку. Она ответила тем же, одарив Кристину светлой, теплой улыбкой.
Девушка была вне себя от восторга, и Кили впитывала чужую радость каждой клеточкой, ища успокоения, в котором так нуждалась. Прижимая скомканные простыни к груди, она наблюдала за Мэдди, которая подбрасывала поленья в огонь. Принесли эль и еду, и вскоре задорный женский смех просочился в зал и разнесся по всему замку.
Элерик задержался у двери своей спальни, прислушиваясь к голосу Кили, который звучал сладкой музыкой у него в ушах, и порадовался, что ей не скучно. Закрыв глаза, он потер переносицу большим и указательным пальцами. Затем направился в зал, быстро перескакивая через ступеньки лестницы, игнорируя нарастающую боль от раны в боку.
Глава 21
— Кили! Кили!
Кили обернулась и увидела Криспена, который стрелой мчался по направлению к ней. Она внутренне собралась и приготовилась к встрече, ибо прекрасно знала манеру мальчика «здороваться».
Криспен стремительно бросился к Кили и обвил ее руками, и, если бы она не подготовилась, оба, вне всяких сомнений, уже лежали бы на полу.
Она засмеялась и, отстранив мальчика, посмотрела на него.
— Что случилось, Криспен?
— Ты можешь пойти на улицу и поиграть с нами? Ну пожалуйста, Кили! Мама не может. Отец запретил ей выходить из замка. Из-за этого
