Глава 59
Адвенчурные капиталисты— Все думают, будто самые большие мерзавцы какие-то особенные, но это не так, — говорила мама, сидя на краешке кровати, рядом с заставленным лекарствами ночным столиком. — Маньяки-убийцы и насильники губят меньше людей, чем такие, как Корбелл. Тридцать с чем-то лет назад его отец был членом муниципального совета, а сам Корбелл — эгоистом и воображалой, хотя, по сути, не хуже многих других мальчишек. Сегодня за ним больше раздавленных жизней, чем он в силах упомнить. — Говоря, она смотрела на Флинн.
— Мы тут взялись за одну халтурку, — сказала дочь. — Получили деньги. Насколько нам известно, работа с ним никак не связана. И вот он объявился. Мы его не звали и за него не просили.
— Если Бертон левачит и В. А. узнает, его лишат пенсии.
— Если все получится, может, это будет и не важно.
— Ветеранская администрация хоть по крайней мере не прогорит, — сказала мама.
Сзади скрипнула дверь. Флинн обернулась.
— Извини, — сказала Дженис, — но этот козел трет Бертону мозги. Не хотелось оставаться там, где он может меня увидеть и решить, что я слышала.
— А где ты была?
— На твоей кровати, тряслась от злости. Когда Бертон сказал, кто идет, я поставила кофе, помогла Элле причесаться и свалила в твою комнату. Вы как, тетя Элла?
— Хорошо, спасибо, золотко, — сказала мама, но было видно, как ей плохо.
— Вам надо принять лекарства, — заметила Дженис. — А ты бы шла к ним. Там, кажись, дела обсуждают.
Флинн заметила фотографию очень молодого папы, в парадной форме. Моложе Бертона. Когда-то это была его комната, потом мама тут шила. Когда ей стало трудно подниматься по лестнице, ее кровать перенесли сюда.
— Ну, я пошла, — сказала Флинн. — Еще загляну. Если к тому времени не уснешь, поговорим.
Мама кивнула, продолжая отсчитывать таблетки.
— Спасибо, Дженис, — сказала Флинн и вышла.
— Нет, пока не буду лучше представлять, кто покупатель, — говорил Пиккет, когда она вошла в гостиную.
Он сидел в кресле-качалке на бежевом пледе, который, как теперь видела Флинн, не мешало бы постирать. Бертон и Томми расположились на противоположных концах дивана, кофейный столик стоял между ними троими. Пиккет увидел Флинн, но продолжал без паузы:
— Мои люди в Законодательном собрании с вами говорить не станут. Все будет идти только через меня. И еще ваши друзья-приятели должны знать: указанная сумма — только первый взнос. Необходимы дальнейшие выплаты на регулярной основе.
Сидя между Бертоном и Томми, Флинн поняла, что помнит эти интонации по рекламным роликам его дилерской фирмы: каждая фраза вбивается как гвоздь.
— Вот ты, — Пиккет посмотрел ей в глаза, — напрямую общалась с нашими колумбийскими адвенчурными капиталистами.
Флинн твердо выдержала его взгляд:
— Да.
— Расскажи мне о них. Твой брат либо не знает, либо не хочет говорить.
— У них есть деньги, — ответила Флинн. — Часть этих денег теперь у вас.
— А какой у них запашок? Китайский? Индийский? Я даже не уверен, что это офшор. Может, начало и конец здесь, а Колумбия — для видимости.
— Ничего не знаю. Компания колумбийская.
— Колумбия есть и в Южной Каролине, — сказал Пиккет. — Ты и Бертон — их партнеры?
— Пытаемся, — ответил Бертон.
Пиккет перевел взгляд с него на Флинн:
— Может, это правительство.
— Мне такое в голову не приходило, — ответила Флинн.
— Подставная контора. А за ней — безбаши.
— Очень непохоже. Или это какие-то особенные безбаши, — сказала она.
— «Милагрос Сольветра», — произнес Пиккет с таким видом, будто ему противно выговаривать иностранные слова. — Даже не испанский, как мне объяснили. «Соль ветра».
— Я не знаю, отчего ее так назвали, — сказала Флинн.
— Ваша «Милагрос» купила долю в Голландском банке. Как раз пока я сюда ехал. Потратили больше, чем бюджет округа за этот год и три следующих. Что у тебя и Бертона есть такого, чего не хватает этим людям?
— Они выбрали нас, — сказала Флинн. — Ничего больше не объяснили. Могли бы вы купить этот банк, мистер Пиккет?
Она ему явно не нравилась. Хотя, может быть, ему никто не нравился.
— Вы считаете, что можете быть партнерами такой организации? — спросил Пиккет, обращаясь к Флинн.
Ни она, ни Бертон не ответили. У нее не было сил взглянуть на Томми.
— А я могу, — продолжал Пиккет. — И если я стану их партнером, вы получите деньги, о каких не умеете даже мечтать. А если вы не пойдете на сделку со мной, всякая поддержка Законодательного собрания прекращается. Прямо сейчас.
— Вам неспокойно, что вы не знаете, откуда деньги? — спросила Флинн. — Что вам надо, чтобы успокоиться?
— Прямой доступ к тем, с кем я веду дела. Три месяца назад этой компании не существовало. Мне нужен человек с фамилией, который объяснит, кто за ними стоит.
— Недертон, — сказала Флинн.
— Что?
— Это его фамилия. Недертон.
Флинн поймала на себе взгляд Бертона. Его выражение оставалось прежним.
— Томми, — сказал Пиккет, — очень приятно было познакомиться. Почему бы вам не пойти и не снять вопрос с этими двумя жмуриками? Джекман говорит, вы очень профессионально работаете.
— Да, сэр. — Томми встал. — Пока, Бертон, Флинн.
Он кивнул им обоим и вышел в кухню. Было слышно, как он надевает куртку и застегивает молнию. Потом хлопнули створки на двери.
— А у тебя умная сестра, Бертон, — сказал Пиккет.
Бертон не ответил.
Флинн поймала себя на том, что разглядывает пластмассовый подносик на каминной полке. Такие подносы с мультяшной картой Клэнтона выпустили к двухсотлетию города, когда Флинн было восемь. Мама возила их с Бертоном на юбилейные торжества. Флинн помнила поездку, но сейчас казалось, будто это было в чьей-то чужой жизни.
Глава 60
До кондиции— Не злитесь, — сказал Ву.
Недертон не помнил про него ничего, кроме фамилии. Ву был одет для какой-то косплейной зоны, в которую Недертон, к счастью, никогда не заглядывал. Наверное, что-то связанное с «блицем»[483].
— Надеюсь, вас не стошнит, — продолжал Ву.
А не исключено, подумал Недертон. Комнатушка без окон, в которой они сидели, куда-то двигалась, спасибо хоть в одном направлении и плавно.
— Ты актер, — сказал Недертон. Это внезапно всплыло в памяти. Хотя какой актер, поди сообрази. Какой-то.
— Я не Ву, — ответил Ву. — Такая нашлась в прокате, и мне вспомнилось, что в ней была ваша бывшая коллега. Постарайтесь не пить так быстро, мистер Недертон, это плохо влияет на вашу память. Нам надо обсудить ваш разговор с нею, поскольку мне известно лишь то, что было видно по вашим губам.
Недертон выпрямился в кресле. Его роль в ситуации понемногу прорисовывалась, хотя в целом оставалась вполне смутной. Он вспомнил, как его вели узкими, отвратительно чистыми кирпичными коридорами. Спрутосвет и ни пылинки. Мертвенная чистота ассемблеров — лондонских микроскопических уборщиков.
— С кем «с нею»? — спросил он.
— С Даэдрой Уэст.
Недертон вспомнил давящую огромность ее голосовой почты.
— Мы в машине, — сказал он. — Куда едем?
— В Ноттинг-Хилл.
— Нас пригласят, — заявил Недертон. Он
