— У меня создалось впечатление, что вы действительно закинули крючок. При условии, что ее самовлюбленность и впрямь граничит с умственной инвалидностью. Боюсь, что не могу себе позволить так легко обольщаться на сей счет. Возможно, и вам не следует обольщаться, мистер Недертон.
До чего же занудный народ эти актеры.
Глава 61
Десинхроноз— Я пойду спать, — сказала Флинн Бертону в кухне.
Громила с зонтиком для гольфа только что зашел за Корбеллом и увел того к автомобилю. Глаза так и слипались.
— Думаешь, Недертон управится с Корбеллом?
— Лоубир и другие объяснят ему, что говорить.
— Это еще кто?
— Коннер ее видел. Как я понимаю, мы работаем на нее, а платят нам деньгами Льва. Вернее, деньгами Льва здесь, насколько они его. Тьфу. Я на ногах не стою.
— Ладно.
Бертон стиснул ее плечо, надел куртку и вышел. Дождь уже прекратился. Флинн выключила электричество на кухне, заглянула в гостиную — не пробивается ли свет из-под маминой двери — и вышла на лестницу. Ступеньки редко бывали такими крутыми.
Дженис сидела по-турецки на ее кровати, обложившись «Нейшнл географиками».
— Офигеть, какие были национальные парки до приватизации, — сказала она, поднимая голову. — Козел ушел?
— И Бертон тоже.
Флинн тронула запястье и проверила все четыре кармана джинсов, прежде чем вспомнила, что телик остался в трейлере. Она сняла и бросила на кресло футболку, потом вынуждена была рыться под ней, чтобы достать морпеховскую фуфайку. Надела фуфайку, села на кровать, стащила мокрые кроссовки и носки. Расстегнула джинсы и кое-как вылезла из них, не вставая.
— У тебя вид дохлый, — заметила Дженис.
— Сбой внутренних часов, они говорят.
— Как там Элла?
— Я к ней не заходила, — ответила Флинн, — но свет погашен.
— Лягу на диване, — объявила Дженис, собирая журналы.
— Я сегодня видела столько всякой жести. У тетки, которая сказала мне про сбой внутренних часов, по два зрачка в каждом глазу и по жопе бегают анимированные тату.
— Только по жопе?
— По шее, по рукам. Зверье всякое. Видела у нее на животе, но они сбежали за спину, как в мультике, потому что меня не знают. Может, на жопу. Не пойму.
— Чего не поймешь?
— Привыкаю ли я к этому всему. То жесть, то вроде так и надо, то снова жесть.
Дженис села. На ней были самовязаные домашние тапочки из розового акрила.
— Ляг уже, Флинн. Тебе нужно поспать.
— Мы только что купили губернатора, блинский блин. Вот это жесть.
— Он сука почище Пиккета.
— Не то что совсем купили. Договорились с Пиккетом заносить ему на регулярной основе.
— Что это вам даст?
— Защиту. Двое Бертоновых ребят убили двух бывших военных, которые пытались проникнуть в дом. Не просто громил. Там, за трейлером.
— А я-то пыталась понять, чего они такие ошалелые.
— Пиккет поручил Томми разобраться с трупами. — Она непроизвольно скроила детскую гримасу. — Где Мэдисон?
— У Коннера, с Мейконом. Осваивают армейский коптер. По крайней мере, был там, когда я последний раз заходила в Хому. Может, уже дома. — Дженис встала, прижимая к животу старые «Нейшнл географики». — Но я побуду с Эллой.
— Спасибо, — ответила Флинн и уронила голову на подушку. Ее мутило от десинхроноза, а может, от десинхроноза и большей фактурности предметов. Старая джинсовая наволочка под щекой казалась непривычной, грубой, как мешковина.
Глава 62
Не ждалиКогда дверца в автомобиле Лоубир отъехала в сторону, Тлен уже стояла наготове. Она ухватила Недертона за руку, прижала мягкий «медичи» к его запястью и потянула. Он выбрался наружу, с трудом нащупывая ногами ноттинг-хиллский асфальт.
— Постельный режим, — посоветовала Лоубир из закрывающейся дверцы. — Легкое снотворное.
— Прощайте, — сказал Недертон. — Прощайте навсегда.
Дверца — единственная незавуалированная часть машины — исчезла за мельтешением пикселей и стала удаляться под затихающий шорох невидимых шин.
— Сюда, — сказала Тлен, прижимая «медичи» к его запястью и продолжая тянуть за руку. — Если тебя вырвет у Льва дома, Оссиану придется за тобой убирать.
— Он меня ненавидит. — Недертон оглядел улицу, лениво гадая, сколько зданий тут объединено с домом Льва.
— Ничего подобного, — ответила Тлен. — Хотя в своем нынешнем состоянии ты и вправду малоприятен.
— «Состоянии»! — с горькой издевкой повторил Недертон.
— Говори тише.
Тлен провела его по ступеням в дом, мимо дождевиков и резиновых сапожек в прихожей. Мысль о Доминике заставила Недертона заткнуться.
В лифте он почувствовал себя если не лучше, то по крайней мере спокойнее. «Медичи» явно действовал.
Они спустились в безмолвный гараж и залезли в тележку для гольфа. Тлен крепко пристегнула Недертона ремнем и повезла к гобивагену.
В яхте она выпустила его руку и убрала «медичи».
— Ляжешь наверху. Ее перифераль в задней каюте, перифераль Антона — в хозяйской.
Тлен коснулась чего-то на стене; из полированной стены почти бесшумно выпала невидимая прежде лестница, ее туго натянутые стальные тросы блестели.
— Иди первым, — сказала Тлен.
Недертон с трудом выбрался в «воронье гнездо»: стеклянные стены и серая кожаная обивка.
— Это гидротерапевтическая ванна, опционально, — сказала Тлен. — Пожалуйста, не включай ее. «Медичи» ввел тебе кое-что для сна и кое-что от похмелья. Вот туалет. — Она указала на узкую, обитую кожей дверь. — Сперва туда. Потом спать. Мы позовем тебя к завтраку.
Тлен повернулась и пошла вниз по лестнице, напомнившей Недертону сырорезку.
Он сел на обитую кожей полку, гадая, служит ли она частью ванной, снял ботинки, потом пиджак, не без усилий поднялся и толкнул дверь-гармошку. За ней оказался комбинированный писсуар-раковина, который, видимо, мог служить и унитазом. Недертон помочился и проковылял обратно к вмонтированной в стену койке. Лег. Освещение сразу погасло. Недертон закрыл глаза, пытаясь сообразить, что такое ввел ему «медичи». Что-то приятное.
Проснулся он — как показалось, почти сразу — от шума внизу.
Оттуда пробивался свет, хотя здесь, в «вороньем гнезде», было темно. Недертон сел, чувствуя невероятную ясность в голове и полное отсутствие похмелья. Внизу кого-то рвало. Недертон подумал, что, может быть, он спит и его тошнит во сне, однако гипотеза не казалась слишком правдоподобной.
Он встал в носках на кожаный пол и на цыпочках — как ребенок, право! — подошел к опасному краю лестницы. Внизу лилась вода. Недертон крадучись спустился на несколько ступеней, пока, нагнувшись, не увидел перифераль Флинн, в черных джинсах и рубашке. Она горстью набрала воды из-под крана в открытом баре, прополоскала рот и энергично сплюнула в круглую стальную раковину, потом резко вскинула голову.
— Привет, — сказал Недертон.
Она, продолжая смотреть ему в глаза, склонила голову набок, вытерла губы тыльной стороной ладони и сказала:
— Стошнило.
— Тлен говорила, что это возможно, в первый раз.
— Недертон, верно?
— Как ты открыла бар?
— Не заперт.
До Недертона только сейчас дошло, что бар закрыт для него одного. Специально так настроен.
— Тебе нельзя пить ничего, кроме воды. — Он спустился по оставшимся ступенькам, сам дивясь своему совету.
— Стой, — сказала она.
— Что-то случилось?
— Где мы?
— В «мерседесе» дедушки Льва.
— Коннер сказал, это автодом.
— Вы так его называете.
Перифераль сузила глаза и сделала шаг вперед. Недертону
