— Нет.
— Вы заглянули в него после перезарядки?
— Нет.
— Тогда почему вы сказали «разумеется»?
— Если вы полагаете, что мистер Крум нарочно посадил аккумулятор…
— Отвечайте, пожалуйста, прямо на вопрос.
— Я вам и отвечаю: мистер Крум неспособен на такую грязную уловку.
— Ночь была тёмная?
— Очень.
— Лес большой?
— Да.
— Словом, на всём пути из Оксфорда в Лондон не выбрать места удачней?
— Удачней для чего?
— Для того, чтобы провести ночь в машине.
— Чудовищное предположение!
— Ну, что вы, леди Корвен! Скажите, вы считаете неисправность фар только случайностью?
— Конечно.
— Повторите нам, что сказал мистер Крум, когда фары погасли.
— Кажется, он сказал: «Вот тебе и раз! Освещение отказало». Потом вылез и осмотрел аккумулятор.
— У него был с собой фонарь?
— Нет.
— Но ведь было темным-темно. Как же он его осмотрел? Вас это не удивило?
— Нет. Он чиркнул спичку.
— Что же оказалось неисправно?
— Помнится, он сказал, что сгорел какой-нибудь контакт.
— Затем, согласно вашим показаниям, он пытался вести машину, но дважды съезжал с дороги. Было, вероятно, очень темно?
— Страшно.
— Мне кажется, вы говорили, что провести ночь в машине посоветовали именно вы?
— Да, я.
— После того как мистер Крум предложил другое решение вопроса?
— Да. Он предложил дойти пешком до Хенли, откуда он, достав фонарь, опять вернулся бы к машине.
— Он горячо отстаивал свой план?
— Горячо? Не очень.
— Настаивал на нём?
— Н-нет.
— По-вашему, он предложил это всерьёз?
— Конечно.
— Вы, видимо, безгранично доверяете мистеру Круму?
— Безгранично.
— Ясно. Вам знакомо выражение «вынужденный ход»?
— Да.
— Вы понимаете, что оно означает?
— Оно означает, что вы заставляете человека сделать нужный вам ход.
— Совершенно верно.
— Думать, будто мистер Крум добивался, чтобы я сама предложила провести ночь в машине, и глубоко ошибочно и низко.
— Почему вы решили, что я так думаю, леди Корвен? Может быть, вы сами так подумали?
— Нет. Когда я предложила провести ночь в машине, мистер Крум пришёл в смущение.
— Вот как! В чём же оно проявилось?
— Он спросил меня, полагаюсь ли я на него. Я ответила ему, что нельзя быть таким старомодным. Конечно, я знала, что могу на него положиться.
— Положиться в том смысле, что он поступит так, как вы захотите?
— В том смысле, что он не станет домогаться меня. Сколько раз я с ним ни встречалась, я всегда могла на него положиться.
— Но до этого вам не случалось проводить с ним ночь?
— Конечно, нет.
— Вы несколько злоупотребляете словом «конечно» без достаточных на то оснований. Вы не раз имели полную возможность провести с ним ночь. Вспомните пароход и квартиру, где не живёт никто, кроме вас.
— Имела, но не воспользовалась ею.
— Допустим. Но не странно ли, что в данном случае вы ею всё-таки воспользовались, хотя раньше этого избегали?
— Нисколько. Я думала, это будет забавно.
— Забавно? Разве вы не знали, что мистер Крум страстно любит вас?
— Позднее я пожалела об этом. Поступать так было нехорошо по отношению к нему.
— Леди Корвен, для чего вы, замужняя опытная женщина, пытаетесь убедить нас, будто не понимали, на какое испытание огнём вы его обрекаете?
— После я поняла и страшно раскаивалась.
— Ах, после!.. А я говорю о том, что было сперва.
— Боюсь, что сперва я не понимала.
— Напоминаю, что вы дали присягу. Вы по-прежнему утверждаете, что ночью третьего февраля, в лесу, между вами ничего не было ни в машине, ни вне её?
— Утверждаю.
— Слышали вы, как сыскной агент показал, что, подкравшись к машине около двух часов ночи и посветив туда фонарём, он увидел вас обоих спящими, причём ваша голова лежала на плече соответчика?
— Да, слышала.
— Это правда?
— Откуда мне знать, раз я спала? Впрочем, вполне возможно, я положила голову ему на плечо ещё до того как заснуть.
— Значит, вы это признаете?
— Разумеется. Так было удобнее. Я спросила, не возражает ли он.
— И он, конечно, не возражал?
— Вам как будто не нравится слово «конечно»? Да, он во всяком случае не возражал.
— Ваш молодой и страстно влюблённый в вас поклонник, вероятно, на редкость хорошо владеет собой?
— После той ночи я тоже так думаю.
— Вы и тогда должны были это знать, если ваша версия правдива. Но правдива ли она, леди Корвен? Все рассказанное вами похоже на фантастику.
Динни увидела, как руки сестры стиснули решётку; краска прихлынула к её щекам, отлила опять, и лишь тогда Клер ответила:
— Может быть, похоже, но это правда. Всё, что я сказала здесь, правда.
— А утром вы проснулись как ни в чём не бывало и объявили: «Едем домой завтракать!» И вы поехали. К вам на квартиру?
— Да.
— Долго он у вас пробыл?
— Полчаса или около того.
— И ваши отношения остались такими же невинными?
— Такими же.
— А потом вам вручили копию прошения вашего мужа?
— Да.
— Вы были удивлены?
— Да.
— И даже оскорблены в сознании своей полной невиновности?
— После того как всё обдумала — нет.
— Вот как! Вы все обдумали? Что конкретно вы имеете в виду?
— Я вспомнила, как муж предупреждал, чтобы я остерегалась, и я поняла, какую глупость совершила, не предусмотрев возможной слежки.
— Скажите, леди Корвен, почему вы опротестовали иск?
— Потому что мы не делали ничего дурного, хотя, по видимости, и виноваты.
Динни увидела, что судья взглянул на Клер, записал её ответ и, держа в руке поднятое перо, спросил:
— В ту ночь вы ехали по шоссе. Что помешало вам остановить другую машину и, следя за ней, доехать до Хенли?
— Мы просто не сообразили, милорд. Правда, я посоветовала мистеру Круму следовать за одним автомобилем, но тот проскочил слишком быстро.
— А что помешало вам добраться до Хенли пешком, оставив машину в лесу?
— Конкретно ничего, но в Хенли мы пришли бы не раньше полуночи, а я считала, что лучше остаться в машине, чем явиться так поздно и возбудить подозрения. Кроме того, я давно уже мечтала провести ночь в машине.
— Вам и теперь хочется того же?
— Нет, милорд, я переоценила прелесть такого развлечения.
— Мистер Броу, объявляю перерыв на завтрак.
Глава 32
Динни отклонила все приглашения позавтракать и, взяв сестру под руку, вывела её на Кери-стрит. Они молча обошли Линколнз-Инн-Филдз.
— Скоро конец, дорогая, — не выдержав, заговорила старшая. — Ты держишься замечательно. Броу ни разу не сумел тебя запутать, и, по-моему, судья это почувствовал. Он вообще нравится мне гораздо больше, чем присяжные.
— Ох, Динни, как я устала! Если человека всё время подозревать во лжи, ему просто выть захочется.
— Броу только
