Войдя во двор, я постучал в заднюю дверь. Мне не терпелось поскорее увидеть Квин, хотя, если честно, я изрядно нервничал. Например, как она отнесется к моей татуировке? И, разумеется, я надеялся, что, прежде чем мы с ней увидимся, у меня будет время помыться и привести себя в порядок.
Дверь открыл сам Тайрон. Широко распахнув ее, он довольно долго меня разглядывал, отчего мне стало не по себе. Интересно, что он сейчас скажет? Но он лишь покачал головой и присвистнул сквозь зубы.
– Оставь грязную обувь и сумку здесь и поднимайся в мой кабинет, юноша! – проворчал он. – Я буду там через пять минут.
Сказав это, Тайрон повернулся ко мне спиной и скрылся в глубине дома. Я стащил с ног башмаки и, оставив их на полу рядом с сумкой, в одних носках поднялся на верхний этаж. Я был уверен, что из-за татуировки меня ждут неприятности, но, несмотря ни на что, был рад вернуться сюда. Я скучал по жизни в доме Тайрона.
Дверь в кабинет оказалась открыта. Я вошел и сел на стул напротив письменного стола. Сейчас я получу хорошую взбучку, и мне нечего сказать в свое оправдание.
Я огляделся по сторонам. С момента моего ухода здесь ничего не изменилось. Это был кабинет зажиточного человека. Стены обшиты панелями красного дерева, кресла обтянуты кожей, на полу – шкуры белых волков. Я посмотрел на запечатанный стеклянный книжный шкаф, который привлек мое внимание еще в первый приход сюда. В нем выстроились в ряд семь томов, поддерживаемых с обеих сторон резными деревянными подставками в форме волков. При взгляде на них по моей спине пробежал холодок. Я тотчас вспомнил вервейтов и совершенные ими убийства, свидетелем которых я стал.
Я подошел ближе и посмотрел сквозь стекло. Первая книга называлась «Руководство по языку Ним», вторая – «Руководство по бою с тригладом». Однако мое внимание привлек третий том, я не мог отвести от него взгляд. Назывался он «Свидетельства Мэта».
Неужели эту книгу написал мой отец? О чем она? Может, это его воспоминания о боях на Арене 13? Я был бы не прочь ее прочесть, но не мог сказать об этом Тайрону, не объяснив причин моего любопытства.
Услышав, как он поднимается по лестнице, я быстро вернулся на прежнее место. Тайрон вошел в кабинет, закрыл за собой дверь и сел напротив меня.
– Зачем? – спросил он. – Скажи, зачем ты это сделал?
Он хмуро смотрел на мое лицо, разглядывая татуировку на его левой половине – от виска до нижней челюсти, все эти темные линии и спирали. Я хотел объяснить ему, что татуировку я заслужил по праву, одержав победу над вервейтом, и что подобной чести удостаиваются лишь самые храбрые воины. Хотел объяснить, что ее получают лишь те, кто сумел перехитрить вервейта и спас ребенка… Но я ничего не сказал.
Увы, я связан клятвой и не нарушу слова, которое дал Конниту.
Как не мог я признаться и в том, что в поединке использовал короткие мечи. Строго говоря, такое признание могло быть истолковано как нарушение клятвы, хотя моя совесть была чиста. Это правило было придумано для поддержания мира в городе; требования жизни в лесу были иными.
– Гентхаи не спешили признавать меня своим. Поначалу я чувствовал себя чужаком. Татуировка помогла мне сблизиться с ними, завоевать их доверие, – сказал я. По большому счету, так оно и было.
– Здесь это не поможет, парень. Добра от этой затеи не жди. Сам знаешь, даже твой отец не носил татуировки. В городе она сделает тебя чужаком, будет привлекать к тебе внимание. Неужели ты этого не понимаешь? Да и гвардейцам Протектора это вряд ли понравится. В общем, от нее у тебя будут одни неприятности.
Тайрон был прав. Гвардейцы не любят пришлых. Моя кожа и без того темнее, чем у остальных горожан. Однажды патруль избил меня за это и выгнал из города. Татуировка сделает меня еще заметнее. Я переживал, как отнесется к ней Квин, но о том, как ее воспримут гвардейцы, даже не подумал. Эта мысль просто не пришла мне в голову.
Я посмотрел на Тайрона. Он был приземист и мускулист. Лицо румяное, поросшее седой щетиной. Сейчас он выглядел чуть старше, чем в последний раз, когда я его видел, хотя прошло всего несколько месяцев. Вокруг глаз залегли морщины, а борозда на переносице сделалась глубже.
Причиной тому была смерть его зятя Керна и то, как гибель мужа сказалась на его старшей дочери Тине.
– Простите, – сказал я. – Я не хотел никому доставлять неприятности.
Тайрон вздохнул.
– Что сделано, то сделано. Придется смириться с тем, что есть. В любом случае, в пятницу в Морские Ворота прибудет Торговец. Я собираюсь съездить туда и купить нескольких лаков. Тебе будет полезно увидеть это, так что ты поедешь со мной.
– Один из гентхаев сказал мне, что после ухода с арены мой отец пять лет работал на Торговца. Вы знали об этом? – спросил я. – Наверное, Мэт видел то, что находится за пределами Барьера.
– Да, возможно. Когда я приезжал в Морские Ворота, то иногда встречал его там. Мы с ним ни разу не поговорили наедине, без свидетелей, но он всегда был рад меня видеть.
– Может, Торговец что-то расскажет мне о моем отце?
Тайрон нахмурился:
– Нет, мальчик. Никаких вопросов Торговцу, если только они не связаны с покупкой его товара. Ты меня понял? Я представлю тебя как Лейфа, своего ученика. И не скажу, что ты сын Мэта. Пусть это пока останется секретом. Нашей с тобой тайной. Поедем рано, до рассвета. Если ты, конечно, сумеешь проснуться, – добавил он. – У тебя усталый вид. Неужели ты всю дорогу обратно шел пешком?
Я кивнул:
– Это заняло почти три недели. Какая здесь выдалась зима?
Судя по его глазам, Тайрон понял, что я имею в виду. С наступлением темноты Хоб устраивал на городских улицах охоту. Мне хотелось знать, каково было здесь темными зимними ночами.
– Зима была холодной, и Хоб не ограничивался охотой на улицах. Он врывался в дома и выхватывал людей прямо из постелей, главным образом женщин. Он как будто специально выбирал тех, кто работает в Колесе. Забрал жену одного шаблонщика и дочерей двух бойцов Арены 13.
Это показалось мне тревожным знаком. Обычно Хоб не трогал тех, кто имел отношение к Колесу, приходя лишь на Арену 13. Выходит, теперь мы все – его возможные жертвы.
– Неужели гвардия ничего не предприняла?
– Все как обычно. Мы обратились к Протектору, который пообещал после наступления темноты вывести на улицы больше патрулей. Но полагаться на его помощь – все равно что плавать в свинцовых башмаках. Сейчас все проявляют
