О плохом я предпочитал не думать. После гибели матери от рук Хоба и самоубийства отца я трудился на ферме, хозяин которой обращался со мной чуть лучше, чем с рабом.
Однако от некоторых привычек избавиться трудно. Плечами и локтями прокладывая себе путь в толпе, я чувствовал знакомое возбуждение. Я удостоился нескольких ругательств и гневных взглядов, но продолжал двигаться дальше. Впрочем, удостоился я и нескольких дружеских кивков и теплых улыбок. Ведь не так давно я сам сражался здесь, и меня хорошо помнили.
Здесь, в Майпосине, я надеялся найти моего старого друга Питера. Я провел пять месяцев на севере страны, где готовился к боям на Арене 13, так что какое-то время его не видел.
Питер, как и я, сражался на палках, и я не сомневался, что он будет где-то здесь, наблюдая за поединком и ожидая своей очереди. На это поле на северной окраине города каждым субботним утром приходили претенденты, желающие поднять свой рейтинг.
Наконец я сумел разглядеть бойцов. Только двое все еще оставались на ногах, продолжая обмениваться яростными ударами. От тех, что приходились по телу, появлялись кровоподтеки, а иногда и порезы, однако для победы нужно было попасть противнику в голову.
На земле, держась за лбы, лежали два парня; один из них буквально истекал кровью.
Внезапно крови стало еще больше – из носа бойца, повернутого лицом ко мне, брызнула красная струя. Она испачкала его белую рубашку и ручейком потекла на темные брюки.
Поединок завершился.
Победитель стоял ко мне спиной, и я увидел, как он поклонился зрителям. Начало этому обычаю положил я. А меня научил этому мой отец. После того как мы с Питером начали кланяться публике, эта привычка прижилась. Теперь кланялись все победители.
И тут я понял, кто он, этот победитель. Теперь он стал шире в плечах и выше ростом, но парень, стоявший ко мне спиной, точно Питер!
Раздались громкие одобрительные возгласы, ознаменовавшие конец поединка. Затем толпа разошлась, и люди с билетиками в руках устремились к перепоясанному красным кушаком букмекеру, ждущему на углу улицы. Это были те, кто поставил на победителя и теперь желал получить свой выигрыш.
– Питер! – крикнул я, чтобы привлечь внимание.
Обернувшись на звук моего голоса, он удивленно улыбнулся и сквозь толпу направился ко мне. Его темные волосы были по-прежнему коротко стрижены «ежиком», густые брови, как и раньше, сходились на переносице, но лицо показалось мне немного другим. Сначала я не мог понять, в чем тут дело.
– Привет, Лейф! – воскликнул он, как только протиснулся ко мне. – Ты вернулся!
Теперь я увидел, что у него отсутствуют четыре передних зуба – два в верхней и два в нижней челюсти.
Питер перехватил мой взгляд.
– Смотришь на это? – усмехнулся он, указывая на свой беззубый рот. – В конце концов, это случается со всеми нами!
Я улыбнулся, но не смог скрыть своего потрясения: я никогда не терял в бою зубы и не ожидал, что с Питером такое случится. Он был одним из лучших палочных бойцов в Майпосине и уступал лишь мне одному. Да и сегодня показал класс.
– Что, не срослось в городе? – спросил он.
– Все прекрасно срослось. Я прошел обучение у лучшего механика в Джиндине. Сейчас сезон закончился, и я на несколько месяцев вернулся на юг.
Сказанное было сущей правдой, но я не упомянул темную сторону того, что выпало на мою долю: ужасные смерти. И я старался выглядеть не слишком весело. Не стоит показывать себя хвастуном.
Хотя перед моим отъездом Питер и пожелал мне удачи, я знал: он сам был бы рад поехать в Джиндин поучиться приемам боя. Но счастливый билет вытащил именно я.
– Я сберег твои палки в целости и сохранности. Как насчет поединка, Лейф? Интересно посмотреть, кто из нас теперь лучший. Пока тебя не было, я взял твою корону официального чемпиона Майпосина. Не хочешь проверить, удастся ли тебе ее вернуть?
Питер – достойный противник, но он ни разу так и не смог меня победить. Я отрицательно покачал головой:
– К сожалению, вынужден тебя разочаровать: мне больше нельзя биться на палках. Это одно из правил, установленных Тайроном. Механиком, на которого я работаю.
Улыбка сползла с лица Питера.
– Ты, должно быть, шутишь! – воскликнул он. – Он ведь никогда не узнает. Где мы, а где твой Джиндин?! Не будь неженкой, Лейф. Я заслуживаю шанса тебя победить. Ну, что скажешь?
– Послушай, я бы рад, но не могу рисковать. Тайрон уже однажды выгонял меня за то, что я дрался на палках, и второй раз назад не возьмет. Ты даже не представляешь, как часто такое становится известно в Джиндине.
– Это все отговорки! – оборвал меня Питер. Похоже, он рассердился.
Его слова задели меня за живое:
– Неправда, никакие это не отговорки! Я покончил с боями на палках. И с тобой драться тоже не буду.
– Тогда зачем ты вернулся?
– Хочу побывать на землях гентхаев, посмотреть, как живут соплеменники моего отца. В Майпосине я лишь мимоходом; остановился, чтобы тебя проведать. Мы ведь по-прежнему друзья, верно?
Несколько секунд Питер буравил меня взглядом, затем его лицо расплылось в широкой щербатой улыбке:
– Конечно, друзья! Может, пойдем поедим куда-нибудь?
Я кивнул, и он повел меня сначала через грязное поле, а затем по узким улочкам с деревянными зданиями.
Джиндин, где я теперь жил, в свое время сильно меня разочаровал – его дощатые мостовые и деревянные дома оказались такими же гнилыми, как и на юге. Но был там район под названием «Озерплаза», где жили богатые, успешные люди. Эта часть города произвела на меня впечатление. В его центре располагалась большая площадь с магазинами и кафе, перед которыми можно было посидеть на улице, когда позволяла погода.
Здесь, в Майпосине, мы зашли в кафе, которое хотя и поражало своей убогостью, но было забито до отказа, и нам пришлось ждать, когда освободится столик. Мы заказали одно и то же: тост с яичницей и бобами и по стакану фруктового сока.
Сначала разговор шел легко. Я расспросил Питера о парнях, которых помнил. Для большинства ничего не изменилось, лишь несколько отошли от дел. Один даже женился, и жена больше не позволяла ему участвовать в поединках.
Прошло пять месяцев с тех пор, как я уехал из этих мест. За это время здесь произошли кое-какие перемены – и ничего удивительного в этом не было. Через увлечение палочными боями проходят почти все подростки. Но затем им становятся интересны другие занятия, они женятся или находят работу на фермах. Когда же Питер завел разговор о людях, о которых я даже слыхом не слыхивал, мне стало ясно, что с каждым годом у нас с ним будет
