Аарон настолько сблизился с радонитами, что и шагу не делал без совета иудейских раввинов. Именно они окрестили его великим каганом, хоть он и не принадлежал династии. А он в знак благодарности за верность и лесть сделал их управляющими своего домена. И ничуть не жалел об этом. Торговля приносила баснословные прибыли. Каган чеканил в Итиле и Семендере – старой столице – монету из золота и серебра со своим профилем, двор утопал в роскоши, уступая в несметных богатствах, быть может, лишь Византии.
Но беда нагрянула, как водится, внезапно. Это был страшный опустошительный набег на прибрежные городища и аилы. Быстрый и беспощадный.
Русы высадились с пятнадцати кораблей в старой столице, разграбили веси. Убили христианских священников и вынесли утварь с церквей и синагог, сбросили с мечети муэдзинов и угнали в рабство десятки женщин.
Аарон подозревал в предательстве аланов, не понимая, как варяжские пираты могли оказаться в его море. Но аланы поклялись, что верны союзническому долгу. А значит, русы либо прошли глубокой ночью по реке Итиль мимо беспечных хазарских дозоров, либо каким-то чудом достигли Каспия через пролив у Самкерца, у самого Понтийского моря. Но ведь их ладьи имеют весла, но не крылья! Как им удалось догрести до вод Хазарского моря? Никто не знал ответа.
Они ушли под парусами так же внезапно, как пришли, оставив за собой пожар камышовых крыш землянок бедняков и трупы монастырских монахов.
Мудрецы, делегированные послами, вернулись из Киева живыми, князь язычников отпустил их с миром, преподнеся варяжскую сталь в знак уважения кагану.
Они прибыли с дарами и новостями к крепости кагана на двух ладьях с варяжскими купцами, которые были слишком любопытны и крепко сбиты, а посему в них сразу заподозрили шпионов. Могущественный князь Олег отрядил их, чтоб, получив ответ кагана Аарона, они немедленно прибыли обратно и доложили о результатах.
Когда ладья проходила мимо сторожевых башен, варяги тайком что-то меряли, что-то чертили, видно, чтоб дать ответ своему князю, сильна ли столица Хазарии и может ли дружина при поддержке славянского ополчения сбросить черные флаги с иудейскими минорами-семисвечниками с этих башен, водрузив на них красный стяг с соколом Рюрика…
Когда посольство высадилось, они были молчаливы, эти купцы, но задавали много вопросов на рынках. Каган приказал следить за русами и докладывать обо всех их действиях.
Новости от вернувшейся делегации доверенных раввинов были неутешительны. Киевский князь наметил поход через земли Хазарии к враждебным кагану эмирам, предлагая в знак признательности поделиться добычей.
Здесь раввины уловили хитрость. И тревога мудрецов передалась кагану. Оказавшись в благодатных землях, где процветала торговля, где цвели виноградники и жили в неге беспечные люди, русы могли покуситься и на их свободу.
– Способно ли войско русов сокрушить Итиль? – Каган ждал прямого ответа от своих послов. Его раздражали последние территориальные потери на севере и притязания князя русов на влияние в степях, которые его предки считали своей вотчиной.
– Они сильнее день ото дня, великий каган, – молвили радониты. – И у них есть флот! Корабли довольно мелкие, но уже не выдолбленные однодревки, вмещают по сорок воинов каждый. На мелководье неуязвимые. Они легко могут спуститься с земель, взятых ими под крыло северян, вниз к Итилю и осадить крепость. До Самкерца же им семь дней мимо Днепровских порогов по морю. Правда, там им преграждают путь печенеги и флот Византии, но на продажных кочевников и тем более на императора нет надежды! Наши коммерческие, а значит, и военные интересы не совпадают. Хоть у нас с Византией и нет открытого конфликта… Пока нет!
Аарону было понятно, что аппетиты русов разрастаются и что при воинственном князе Олеге они совсем обнаглели. Видно, почувствовали свою силу. Или слабость Хазарии…
Великой Хазарии, потеснившей угров и печенегов, растоптавшей волжских булгар, держащей в страхе сарацинов халифа, да настолько, что те отгородились от каганата неприступной стеной, входящей на триста аршинов прямо в море и загораживающей тем самым не только узкий перешеек между горой и морем, но и гавань Дербентской крепости мусульман.
– Неужто мы допустим, чтобы те, кто просто должен был снабжать Итиль мехами и рыбой, ведь их хваленые ладьи – всего лишь большие лодки, могли диктовать нам, как поступать с нашими рабами? – разгневался не на шутку Аарон.
– Ну, рабов-то мы не потеряем. Чем отсылать армии на север, легче заполнить невольничьи рынки дешевыми рабами от русов, дав варяжским купцам льготу. Этим ты, Аарон, на время ослабишь их бдительность. Притворившись другом, ты охладишь их пыл, а затем подкупишь. Они охотно пойдут в наемники и к тебе, и в Византию… – нашелся ответ одного из членов синедриона по имени Иосиф.
Этого книжника, молодого еще летами и свежего в мыслях, Аарон любил как сына, хоть зачастую и посылал в самое пекло. Он и называл его возлюбленным своим чадом, преподнеся однажды царский перстень с печатью в знак особого расположения. Перед посольством в Киев Иосиф благоразумно оставил знак особого расположения кагана дома, но теперь перстень вновь сиял на его пальце. Этот знак послужит потом большим подспорьем в получении истинной власти в государстве…
– Неужто мы сможем использовать русов в борьбе с нашими врагами – сарацинами халифа и их союзниками у подножия Кавказских гор? И для этого нам придется пропустить их через наши земли, чтобы они, обогнув по морю Дербентскую стену, вышли к крепостям вражеских ханов. А что если они вместо исламских эмиров обратят свое оружие против нас? – почесал бороду Каган.
– Не бойся, великий каган, у них не будет постоя, они отправятся на ладьях, минуя столицу, прямо в ад. Они с пренебрежением относятся к исламскому воинству, не ведая мастерства наездников халифа и резвости их жеребцов. Нам это выгодно. Недооценка противника сыграет с русами злую шутку. Они или проиграют и сгинут от палашей и стрел мусульман! Или же одержат пиррову победу. Пропусти их рать и согласись на их условия, прими половину добытых трофеев. Но разреши выйти на причалы у ворот гавани только безоружным русичам для пополнения провианта. А потом дождись их возвращения и реши, что с ними делать. Отомсти за надменность к твоим послам в срок, но не раньше! – убедительно увещевал Иосиф, видя, что Аарону нравятся доводы любимца.
– Да будет так! – изрек Аарон и отправился в термы, где ждали его новые наложницы, присланные в знак примирения правителем Хорасана, который всегда юлил и использовал лишний повод, чтобы откреститься от своих излишне воинственных вассалов на Кавказе.
Времена изменились. Каганат теперь находился в окружении сильных врагов, а не разрозненных кочевников. Этих врагов объединяла вера
