Карасева. Попов пересел в багажный отсек.
Полухаров прошел к дому. Поднялся на этаж, где находился домашний кабинет банкира.
Тот встретил майора неприветливо:
– Ну что еще за плохая новость у тебя?
– Спрашиваешь, что за новость? В принципе, их две. Начну с той, что касается твоего решения убрать меня.
Карасев изобразил изумление. Неумело изобразил. Не успел войти в роль:
– Убрать тебя? Но с какой стати?
– А с той, гаденыш, что мне стало известно о твоих делах с неким Атабеком, он же Ваха Караханов, и с известным кровавым полевым командиром Масудом!
Карасев дернулся к столу.
Полухаров толкнул его на диван:
– Не дергайся, Швабра, ты уже додергался до самого не могу.
Майор прошел к столу, открыл верхний ящик. Увидел боевой пистолет «ПМ». Спросил:
– Неужели смог бы выстрелить? Хотя о чем это я? Конечно, смог бы. Ради денег ты готов тысячи людей положить. Но твоя затея провалилась, и те отморозки, которых ты послал к моему дому вместе с Эдиком Гуагидзе и госпожой Хакимовой, уже наперегонки дают показания там, где молчать очень вредно для здоровья. Теперь вторая новость, еще более неприятная для тебя…
Говорил Полухаров, медленно выщелкивая патроны из обоймы пистолета Карасева и бросая их в карман своей куртки.
– Да, еще более неприятная для тебя. Она касается хуторов Шестовский и Васильевский Ростовской области. Ты еще отправлял меня туда в командировку. Так вот, спецназ накрыл логово Атабека-Карахана вместе с Масудом и наркотой, доставленной пятью «КамАЗами». Той наркотой, которая 22-го числа должна была прийти к подвалам-тайникам строящегося коттеджного поселка Хакимовой.
Карасев взвизгнул:
– Я не имею к этому никакого отношения.
– Да? Попробуй убедить в этом следствие.
– Ты что, собираешься сдать меня в ментовку?
– Нет! Я собираюсь передать тебя следователям ФСБ.
– Ты не сделаешь этого! Мы же учились вместе, были друзьями!
Полухаров вздохнул:
– Да, учились мы вместе. К сожалению. Скажи, Швабра, скольких людей ты загубил, сколачивая состояние, которым владеешь сейчас? И сколько ты еще готов загнать в могилу, чтобы стать еще богаче? Еще могущественнее? Тысячи? Десятки тысяч?
– Я никого не убивал, не губил. Ты не знаешь, что такое бизнес, ты не имеешь понятия, что за законы правят в нем. Сейчас выживает только сильнейший.
– Ты мне решил лекцию прочитать? Не стоит. Лучше собирайся. Кончилась твоя лафа!
Карасев дернул головой:
– Послушай, Вова! Ну зачем тебе сдавать меня? Что ты с этого заимеешь? Орден, медаль? Наркоту, как ты говоришь, перехватили, значит, она никому больше не принесет вреда. Прошу. По старой курсантской дружбе, отпусти меня. Я исчезну быстро, глазом не моргнешь. Ты же получишь два, нет, три миллиона долларов. Заберешь отсюда все, что хочешь. Дай только уйти. И никто никогда не услышит обо мне. Ты же отмажешься. Скажешь, не успел взять Карасева. И все! Все довольны. Я получаю свободу, ты – огромные «бабки», на которые сможешь жить так, как тебе не снилось. Отпусти, Володь!
Полухаров встал:
– Нет! За преступления надо отвечать. Раньше надо было думать, Швабра, и жить как большинство людей, по-человечески. А ты превратился в кровожадного хищника. Впрочем, я могу избавить тебя от мучений пожизненного заключения, от допросов, суда, одиночной камеры. Все же когда-то ты получил лейтенантские погоны. Стал офицером. А офицер всегда предпочитал смерть позору. В твоем пистолете один патрон. Даю тебе ровно одну минуту хотя бы уйти достойно. Не сможешь – окажешься в следственном изоляторе. Время пошло!
Карасев проговорил:
– Вот ты, значит, как? Что ж, спасибо и на этом.
Он прошел к столу, взял пистолет, проверил, оставил ли ему патрон бывший однокурсник. Передернул затворную раму. Приставил ствол к левой стороне груди. Затем усмехнулся:
– А ты не так умен, Вова, как я думал.
И развернул пистолет в сторону Полухарова.
Но майор ждал этого. Он выстрелил первым. Пуля вошла Карасеву в глаз. Он завалился на пол.
Владимир произнес:
– Ты ошибся, Швабра!
Достал сотовый телефон, вызвал Купавина:
