– Отлично. Ты купил все, что я наказывал?
– Зачем спрашиваешь, Ваха? Едем домой, все своими глазами увидишь. А тут стоять на виду у прохожих не надо. Не жалуют в Курлянске кавказцев, да и азиатов тоже. Первых за то, что в Чечне много местных пацанов полегло, а вторых за то, что работу перебивают. Пашут за меньшие деньги, нежели запрашивают местные.
Ваха ухмыльнулся:
– Много, говоришь, пацанов курлянских у нас в горах полегло? А чего же жители хотели? Не мы к ним с войной пришли, а они к нам.
– Не совсем так. Еще до войны город контролировали наши бандиты. Обирали местных вчистую.
– Правильно делали. Если есть бестолковая, но молочная корова, то почему ее не доить? Однако ты прав, на нас уже обращают внимание. Садись в машину, покажешь дорогу.
Братья Карахановы устроились в автомобиле. Джохар поздоровался с Анваром, указал рукой на проулок слева.
– Нам туда!
Проулок оказался узким, но асфальтированным. По-явись навстречу другой автомобиль, не разъехались бы. Карахан поинтересовался:
– Как тут расходятся встречные машины?
Джохар, сидя на заднем сиденье, пожал плечами:
– Не знаю! Не видел. Разъезжаются как-то!.. У березы, Анвар, повернешь направо.
– Угу! Сделаем.
Пройдя поворот, оказались на грунтовке, но более широкой, чем дорога проулка.
Возле двух крайних домов остановились. Впрочем, дальше и ехать было некуда. Грунтовку преграждал перекошенный, частью разрушенный забор и полоса густого высокого кустарника за ним.
Джохар сказал:
– Вот и приехали. Справа дом, который снимаю я, слева усадьба фронтовика. Я сейчас ворота открою.
Внедорожник въехал во двор, который оказался неожиданно большим. Анвар остановил автомобиль рядом с «Волгой». Автоприцеп стоял ближе к сараю.
Ваха вылез из салона. За ним последовал Шарипов. Анвар осмотрел двор, дом, постройки:
– А что? Совсем неплохо! Места много, вот только дом не дом, а так себе, домишко. И почему русские, ставя здоровые сараи и амбары, лепят для себя какие-то мазанки? Здесь же места и на коттедж приличный хватит.
Карахан ответил:
– И на какой черт здесь нужен москвичу коттедж? Он приезжает сюда раз в году. Для этого и халупы достаточно!
Сзади неожиданно раздался старческий голос:
– Никак, к нашему чечену гости пожаловали? Смотрю, к дому Васиных серьезный джип подкатывает. Не иначе гости к соседу. А машина хорошая. У нас тоже в поселке такие есть. Но чё толку-то? Заморские? В конце войны наши начальники с лампасами на похожих тарантасах ездили. Что ты, гарцевали, куда там. Победители. А в России так и не научились ничего подходящего делать. Давеча племяш «УАЗ» купил. Поначалу ничего, ездил довольный. А потом движок стуканул. Казалось, ни с хрену. Новый, а стуканул. Ну, стали разбираться, что к чему, а в движке, оказывается, масла было чуть-чуть. На заводе поди залить забыли до нормы. Али кто опосля слил. Короче, накрылся «УАЗ» медным тазом. И назад в салон не принимают, и ремонтировать бесплатно, по какой-то гарантии, не хотят. Говорят, мол, водила сам виноват, что без масла в моторе ездил. Проверять, мол, уровень надо было. За бабки, пожалуйста, готовы хоть всю машину перебрать. А где племяшу денег взять? На этот драндулет набирал лет пять. Так что чинить «УАЗ» не на что. Вот и стоит, как памятник на площади. С виду ничего, а так, хрень одна, бесполезная. Ваш же «Виллис», видно, путевый. Американ?
Карахан взглянул на брата.
Джохар сказал:
– А это и есть сосед, что дом сдал. Петрович.
И обернулся к старику:
– Нет, Петрович, этот внедорожник не американский, японский он.
– А? Вот тоже херня какая, да? Мы – великая держава, а делать ничего путного не можем. Япошки же на своем островке и телевизоры, и машины, и эти, как их, компьютеры штампуют почем зря. Весь мир ими завалили. У нас же будто вся страна на первой группе инвалидности сидит. Одно умеем, как никто другой. Водку жрать. Вот здесь нам равных нет!
Джохар шепнул брату:
– Не обращай на старика внимания. Выпил, видно, вот и разговорился. А так он мужик спокойный, гостеприимный и молчаливый.
– Он бывает когда-нибудь трезвым?
– Бывает! Вчера вот не пил.
Джохар обратился к соседу:
– Все ты, Петрович, правильно говоришь. Только есть ли смысл говорить, если тебя слушать не хотят?
