- Геста? - легко прикоснулся губами. - Ты как? Я был груб. Тебе больно?
Почувствовал плечом ее улыбку.
- Не-а-аа, - покачала головой она.
Не поверил, заглянул ей в лицо. Хитрая улыбка, глаза сияющие и чуть пьяные, из них на него брызжет пережитыми эмоциями, наслаждением, счастьем. И от этого хмельного взгляда его снова повело. А она еще и ерзать начала.
- Геста? - выдавил через силу. - Что ты делаешь? Тебе же будет больно.
- Мм? Ты забыл, что я целитель? - тихонько хихикнула она.
И стала гладить его по плечам своими тоненькими ручками-веточками, пробовать на вкус губами. И тут уже пределов разумного снова не стало.
***
Как они потом выбирались из той ванны, как он заворачивал ее шершавой мягкой простыней, нес, не спуская с рук, в постель, все это для Гесты уже прошло словно в каком-то полусне. Единственная реальность - его смуглое тело, гладкое, красивое, налитое силой для нее.
Ее чудовище.
Неутомимый, ласковый, горячий, нежный. А руки у него такие... руки словно сами знают, где надо прикоснуться, чтобы она задрожала и, как натянутая струна, зазвенела стонами, как виуэла. Губы сладкие, жаркие, жадные. Он ее стоны пил, и от его голодных поцелуев огонь бежал под кожей. Гладил, шепча невнятное, сжимал до сладкой боли, наполнял собой, окружал собой, дарил счастье.
И насытиться этим невозможно. Это - все равно что дышать.
***
Спустя время. уже после того, как счастливые влюбленные наконец уснули в объятиях друг друга на своем ложе из белых шкур, вдруг ярко засветился в синеватом магическом свете браслет на руке девушки.
Бело-золотые сполохи света от древних рун на его пластинах вспыхнули в пространстве, переливаясь с голубым сиянием бусин. А потом свились в спираль и исчезли, рассыпавшись искрами.
Будто подали кому-то далекому знак.
глава 38
Весь этот день они ехали быстрой рысью. Наставник только и делал, что погонял коня, и вообще, вид имел такой целеустремленный, как выпущенная из лука стрела. Движения, собранные, четкие, скупые. Одно сосредоточенное лицо чего стоило. Взглядывая на него исподтишка Солгар отмечал и странный сухой блеск глаз, и сведенные брови, и жесткую складку губ. А моментами Лесарт и вовсе уходил в себя, словно прислушивался к чему-то.
И ведь, что интересно. До того они вынуждены были ехать шагом по изрытой колдобинам лесной дороге, цепляясь чуть ти не за каждый куст. А сейчас дорога как будто сама ложилась под ноги коней, а препятствия огибались легко. И скорость. Они явно двигались быстрее, чем способны обычные кони.
Уж своего-то белогривого царевич знал. Любил и берег как друга. И откровенно беспокоился, что в таком темпе загонит коня, однако белогрив шел ровно, без устали, и даже не был в мыле. По некотором размышлении Солгар пришел к выводу, что это магия.
Он, конечно, был удивлен, но даже не пытался расспрашивать Лесарта. По опыту знал, что тот снова начнет отвечать вопросами на вопросы и еще больше запутывать и без того малопонятное для восприятия. А в очередной раз почувствовать свою умственную ущербность рядом с этим человеком царевичу не хотелось. Поэтому он принял все как есть и постарался восполнить недостаток знаний наблюдениями и анализом.
Вот, например. Сейчас он был почему-то уверен, что Лесарт в какой-то момент просто «открыл» им путь. Он помнил, как наставник рассказывал, что Гелсартовы воины, когда приходят за ежегодной данью, преодолевают дорогу до Белора за три дня, потому что Гелсарт открывает им путь. Лесарт, стало быть, тоже так умел. Ну да, он же маг.
Вопрос в том, почему он делал этого раньше?
Они плелись по всем этим деревням, постоялым дворам, степным и лесным дорогам, застревая везде, как водовозные клячи. Впрочем, Солгар и тогда подозревал, что Лесарт делает это умышленно, словно ждет чего-то. Сегодня он в этом убедился.
Наставник быстро, по-военному поднял его затемно с лесной ночевки, а потом они погнали коней без остановок. Солгар вспомнил кое-что и мстительно взглянул на Лесарта. За все время один раз только разрешил на десять минут тормознуться в лесу, потому что царевичу необходимо было. э... ну, в общем, было надо. И то, над душой стоял, все спрашивал, не заканчивает ли он. Сомнительное удовольствие, однако.
И вообще, Лесарт вел себя так, будто получил какое-то важное сообщение, и теперь отчаянно спешил, боясь опоздать. Все это опять было за пределами понимания царевича. Но на ус он мотал.
Как бы то ни было, а дорога теперь позволяла двигаться быстрее в разы, и к вечеру они пересекли границу Гелсартова царства.
***
Ахард - первый большой город встретившийся на их пути, после пограничного поста.Который они, кстати, миновали весьма странно.
Еще на подъезде к пограничному посту Лесарт неожиданно остановил эту их бешеную скачку и заявил:
- Царевич Солгар, когда мы будем проходить пограничный досмотр, будьте любезны, объявить меня вашим слугой.
- Да, конечно... если вам так угодно. - промямлил царевич, не совсем еще понимая, о чем идет речь.
- Это нужно для дела, - проговорил Лесарт.
И просто изменился на глазах.
Вместо высокого, сухощавого, сильного мужчины, которого невозможно было не заметить, Солгар вдруг увидел перед собой нечто низкорослое,бледное и невнятное. Куда девался пронзительный умный взгляд, гордая посадка головы, осанка? А длинная толстая коса белых волос? На него смотрели блеклые водянистые гляделки, унылое лицо украшал крупный красный нос, свидетельствующий о том, что его владелец пристрастен к выпивке, и при этом губы бантиком. В довершение еще и жиденькая пегая шевелюрка.
